Петр Ингвин - Кваздапил. Наявули

Тащить принесенные Валерой вещи на стоянку и поднимать их в квартиру Гаруна не хотелось, и я оставил все до возвращения. Ничего ценного для меня здесь не было. За ценным мы ехали, и надо сделать это быстрее.

На выходе из подъезда я огляделся. Город спал, и мы с Машкой двинулись в сторону стоянки.

Сзади завелась машина, загорелись фары.

Я только что осматривался, поэтому знал, что ни один из припаркованных автомобилей не прогревался, все казались мертвыми. Значит, либо угонщики, наконец, справились с задачей и сейчас скроются на чужой машине… что для нас самое лучшее, потому как в ином случае кто-то ждал именно меня. Костя предупреждал, что в городе мне появляться опасно. Впрочем, он же, наверное, и сообщил Люське, где я нахожусь и во сколько уйду. По телефону я сказал о ночевке, что подразумевало остаться до утра, поэтому ночной выход оказался сюрпризом. Утром меня, наверняка, ждали бы в подъезде, как в прошлый раз.

Даже если у меня разыгралось воображение и возможные неприятности мне кажутся, действовать надо так, как если бы не казались. Интуиция намекала на худший вариант.

– Бежим. – Я схватил Машку за руку и поволок за собой.

– Зачем?! – Она все же послушно понеслась рядом.

Умница. Понимает, что просто так я не бегаю.

Отвечать не требовалось, Машка увидела, как вырулившая на дорогу приземистая темная громадина настигает нас, и поддала ходу.

Стоянка была за углом. Нам повезло, что те, кто наблюдал за подъездом, ждали не у входа. Наверное, ближе не нашлось свободного места, обочину вдоль тротуара сплошь забили машины жильцов, это дало нам небольшую фору.

На стоянке мы вихрем влетели в будку охранника.

Машина преследователей остановилась сбоку от въезда, из нее вышли два парня в черных куртках и, положив руки в карманы, остались снаружи.

На стоянку не идут, не хотят попасть под видеокамеры. И своих целей не скрывают. Им нужен я.

Все-таки я, интуиция не обманула.

Охранник предложил:

– Вызвать полицию?

– Пока не надо, – сказал я.

– Кто это?! – Машка впервые попала в такую передрягу. Брат, при котором она ничего не боялась, оказался бессилен перед обстоятельствами. Она дрожала.

Хотела приключений? Пожалуйста. Погоня – только начало больших приключений.

– Подожди. – Мне было не до объяснений. Я набрал Гаруна: – Привет. Меня перехватили на стоянке. Двое. Обычные. В машине могут быть еще. Думаю, что от Люськи, с серьезными ребятами у меня все улажено. Могу прорваться, но в автогонках по городу не силен.

– Сейчас буду, – кратко прилетело из телефона.

Мы прошли к своей машине. Я сел за руль, Машка заняла место рядом.

Парни тоже сели в машину – на случай, если я решусь на прорыв и придется гнаться за мной.

Не шевелясь, мы сидели в заведенной машине. Руль поскрипывал под моими побелевшими кулаками.

Ничего не происходило. Охранник глядел из будки с телефоном в руке – не звонил, пока ничего не случилось, но готов нажать «вызов» сразу, едва что-то начнется. Это было единственным, что меня подбадривало. При свидетелях ничего серьезного не произойдет.

Через несколько минут к стоянке подкатило такси, откуда вышел хорошо знакомый мне пассажир со спортивной сумкой через плечо. Прогуливающейся походкой Гарун направился к стоянке. У машины с преследователями он резко развернулся, одной рукой распахнул заднюю дверь и с незаметно выхваченным травматом в другой ввалился внутрь. Дверца захлопнулась.

Я ждал выстрелов. Их не было. Тишина напрягала еще больше.

– Это кто? – Сейчас Машка могла без грима играть в кино гейшу, цвет лица соответствовал. Только губки нарисовать. Свои у нее стали бледными до мертвенной голубизны.

– Друг.

– Который поедет с нами?

– Поедет или нет – зависит от того, выйдет ли он оттуда живым.

«Шутку» сестренка не оценила.

Через три долгих минуты (я следил по часам) из отворившейся задней дверцы выглянул Гарун и махнул мне рукой:

– Кваздик, подойди.

– Сиди тихо и запрись, – шепнул я Машке.

– Если что – я могу сесть за руль и въехать в них. Мне давали покататься, я немножко умею водить.

– Не вздумай. И никаких «если что» не будет, Гарун умеет говорить с людьми.

Я заставил себя дойти до темной иномарки и влезть в нее.

Впереди вполоборота ко мне сидели два крепких детины, настолько крепких, что, казалось, при резкой встрече с ними лом погнется. Взгляды были далеки от понятия «интеллект», как доллары от патриотизма. Гарун рядом со мной поигрывал травматом, ни на кого его не направляя: