Петр Ингвин - Кваздапил. Наявули

Когда порог переступила фигуристая красавица с томным взором, в квартире на миг повисла тишина, затем каждый бросился убираться на своем месте. Игорь первым занял ванную комнату, где даже побрился (на ночь!), а заодно прибрался, спрятав в общий пакет развешанные на веревках штаны и трусы. Филька с Артуром отправились ставить чай, чтобы под благовидным предлогом привести в божеский вид и кухню.

Рано взрослеет наша молодежь. В Машкины годы я был неуклюжим прыщавым подростком, реальные девочки интересовали меня только с эстетической точки зрения, а для бурлящей гормонами фантазии хватало сетевых. Машка же была настоящей красавицей, еще созревающей, но с такой аурой женственности, от которой встречных представителей противоположного пола сносило, как ураганом. Кстати, про девушек с таким характером, как у Машки, говорят «ураган в юбке». А если при таком характере юбка едва прикрывает попу, а под топиком – только сам ураган…

Хоть кол ей на голове теши. Из-за внешнего вида Машки мы едва не поругались, когда она попросила обождать снаружи и переоделась в машине. По мнению сестренки, обтягивающий топик и клетчатая мини-юбка – идеальный комплект, чтобы идти в гости к взрослым приятелям брата. Грудь вызывающе торчала острыми сосками, а ткань топика была настолько тонкой, что казалась прозрачной, оттого вибрировавшие при ходьбе конусы дерзко темнели, словно подглядывая, как глаза кокетки из-под вуали, за теми, кто заглядывался на них. Под топиком белел гладкий животик, а юбка, которой больше подходило название широкого пояса, сидела очень низко и начиналась на пределе разумного. И заканчивалась тоже на пределе – ни нагнуться, ни ногу не поднять без того, чтобы не показать случайным зрителям кино недетской кагории. На утверждение, что так ходить неприлично, Машка снисходительно усмехнулась: «Сколько тебе лет и давно ли ты последний раз был на улице? Твое мнение – брюзжание старика или ханжи и задрота». Мне не понравилось в ее устах последнее слово, на что последовала отповедь: «Обычный современный термин. Не нравится – предложи точный синоним, я буду использовать его».

Подходящего емкого замещения я не подобрал, а в спортивный костюм Машка пообещала облечься завтра, ведь поездка еще не началась.

Вообще-то, началась. Мои доводы отскакивали от сестренки, как горох от стенки. Что-то глубинное и неодолимое не давало Машке идти к парням в затрапезном виде. Я смирился. В конце концов, Филька, Игорь и Артур – люди адекватные. Лишнего, как мне кажется, они себе не позволят. Или мне кажется?

Впервые со времен Мадины-Мерилин порог нашей холостяцкой берлоги переступило пышущее эротическими флюидами создание, и вновь я оказался в роли цепного пса, призванного «не пущать» вместо того, чтобы получать от жизни удовольствие. У меня была Хадя, она вновь занимала все мысли, а у Машки был Захар, и на последнем факте можно было остановиться, чтобы спокойно лечь спать. Но Машка – это же Машка. Захар остался дома, а здесь ее окружили активным вниманием сразу три возможных воздыхателя.

Мерилин, дубль два, только без маски. Как и Мадине, Машке хотелось, чтобы жизнь бурлила, и если где-то мог взорваться вулкан, сестренку тянуло именно туда, а не в безопасную тишь.

Я представил сестренку парням, а их ей, мы вошли в комнату, я показал на дальнюю кровать:

– Сегодня это твое место.

Прозвучало жестковато, словно команда собаке. Ничего, пусть привыкает слушаться, дрессировка – вещь в возрасте Машки необходимая, потому еще продолжится.

Моя кровать располагалась следующей за дальней и как бы отгораживала ее от остальных. Лучший вариант для ночевки в компании посторонних.

Машка сразу отправилась в освободившуюся ванную комнату. Проводив ее взглядом, Игорь показал мне большой палец:

– Прямо-таки невеста.

– Не доросла еще, – возразил я.

Донесся шум воды, и лица, наконец, отвернулись от давно закрывшейся двери.

Мама снабдила в дорогу пакетом с парой килограммов жареных пельменей. Нам столько при всем желании не съесть, испортятся. На вопрос, как их сохранить хотя бы до завтра, мама ответила: «Положи в холодильник. У вас же там есть холодильник?» Холодильник был и здесь, а как без укоров совести положить туда на время домашнюю еду, когда рядом три постоянно голодных рта?

Я вывалил две трети пакета в большую тарелку:

– Господа, прошу к столу, вскипело.

– Благодетель! – Игорь изобразил поклон, кадык при этом дернулся в непроизвольном сглатывании, а глаза не отрывались от угощения.