Виктория Ом - Феникс

– Немного.

– О том, что мы не лучшим образом влияем на женщин, ты узнала до первой нашей встречи.

Я покраснела. Конечно, меня предупредили об этом. Точнее, это был главный аргумент, почему мне нельзя доверить работу с этим пациентом. Но мне удалось убедить советника, что таблетки решат этот момент в мою пользу. С дозировкой я, видимо, просчиталась, потому что каждый вечер мои мысли витали вокруг образа Феникса с далеко не пуританским настроем.

– Мне передали, что агенты были изначальными подопытными.

Феникс скрипнул зубами.

– Но с вами работали не так, как с последней партией, те, говорят, полностью лишены своих воспоминаний и личностей, чтобы стать послушными куклами в руках тех, кто станет их хозяином.

– Так и было, – не стал отрицать Феникс. – И главная особенность всех агентов и кукол «Фалькорп» – мы не можем функционировать без управляющего. Куклы без своих операторов становятся куском безмозглого мяса. А агенты…

Я невольно затаила дыхание.

– Мы можем быть автономными, но становясь ненужными или брошенными корпорацией, через какое-то время отключаемся, пока нас не разбудят правильной командой.

– Значит, под «плохо», вы имели в виду кому? – уточнила, так как слухи о такой особенности агентов до меня успели дойти.

– Да, это похоже на кому, – согласился Феникс. – Но из комы меня не смогут вытащить, если не знают команду к пробуждению.

– И какая она? – любопытство засвербило в мозгу.

Феникс оттянул один уголок губ, демонстрируя наигранную ухмылку.

– Я твой мир, – заструился нежный бархат по коже, разливая тёплые мурашки по телу. – Я твой друг, – продолжил он, пристально смотря мне в глаза. – Я твой ориентир. Записать не хочешь? – вывел он меня из оцепенения своим вопросом, и я, схватив блокнот с карандашом, принялась записывать услышанное, пока чарующий тембр не продолжил:

– Ты мой друг, ты моя стена. Зерно. Цепь. Договор.

– Это всё? – спросила, когда он замолк.

В карих глазах словно вспыхнуло пламя. Я моргнула, прогоняя наваждение.

– Доктор? – с тихим стуком в кабинет заглянул охранник. – Его можно проводить в палату? – Он кивком указал на пациента.

– Да-да, конечно. Спасибо, мистер Феникс, надеюсь, на следующем сеансе мы с вами продолжим в том же духе.

Непроницаемая маска на его лице была мне ответом. Будто и не сдвинулись с мёртвой точки. Аж не по себе стало.

Оставшись одна, я пробежалась глазами по тексту.

Не может быть! Это же оно!

Сердце взволнованно забилось в груди. Я помчалась в рабочий кабинет, будто опаздывала на важное совещание по зуму. Захлопнув дверь, метнулась к столу. Перерыв все ящики, нашла папку с записями старого исследования, которое начала ещё во время обучения в университете.

Плюхнулась в кресло, глазами впиваясь в выцветшие строчки текста.

Оно… Это оно.

И она использовала мои наработки, чтобы делать из людей послушных кукол?

Злость забурлила во мне.

Я внимательно перечитала текст активации зашитой программы в агенте.

Знать бы ещё, что эта психопатка загрузила в их подсознание… или ограничилась уже имевшимся опытом?..

За этими размышлениями я просидела до самого вечера.

– Доктор Легуи, домой не собираетесь? – с этим вопросом ко мне заглянул медбрат Грег.

– Как раз собиралась, – ответила ему, переписывая на бумажку для заметок кодировку для настройки подсознания. Засунула её в карман пиджака и, подхватив со стола сумку, пошла на выход. Я закрыла кабинет и, пожелав спокойной смены Грегу, направилась в сторону выхода из здания.

У главных дверей махнула охраннику, сидящему в специально оборудованной комнате, смотровое окно которой выходило в холл. Раздался звук, сигнализирующий об открытии двери, – на систему безопасности здесь не поскупились, а следом затрещала тревога.

Я отпустила ручку двери и, подлетев к окну, поинтересовалась:

– Что случилось?

– Сработала пожарная тревога, – ответил охранник, зажав кнопку переговорника.

– Где именно?

– Западное крыло, с особо буйными.

Я сломя голову помчалась туда, где содержали одного единственного пациента.

Тревогу отключили, видимо, с поста сестёр пожаловались. Охранники часто забывают, где несут службу. В психиатрической лечебнице ничто не должно нарушать покой, а долгая и противная сирена могла выбить из спокойствия привычный ко всему персонал, что уж говорить про пациентов.

Мне пришлось пробираться через комнату отдыха. Самым спокойным и послушным пациентам в это время разрешали смотреть телевизор и играть в настольные игры, сейчас же обыденная обстановка сменилась хаосом: один мужчина спрятался под стол, причитая о конце света, молодая девушка сидела, зажав уши ладонями, и раскачивалась. Мистер Патерсон – активный деятель среди пациентов, вырывался из рук медбрата и требовал, чтобы его выпустили на улицу. Заметив меня, он закричал: