Мика Моник - Лёд твоего сердца

Я рассмеялся. Уже и не помню, когда последний раз это делал. Обычно я радовался, когда один из братцев отчаливал с советом на важные переговоры по торговым вопросам. В семье я был за старшего, и по мнению отца, являлся ответственным за поведение этих недоносков чумной змеи.

Каждый из моих родственников, ставил первоочередную цель испортить мне жизнь. От их сюрпризов у меня постоянно болела голова, и не унималась страсть к разрушению.

Но не сейчас. Ведь глядя на эту хрупкую ши-зах, я впервые в своей жизни хотел созидать.

– Я забираю тебя. – шепчу на маленькое ушко.

Мейлин едва слышно застонала, сильнее хватаясь за мою шею. Сила яда, должна была ее сразу усыпить, но бедняжка боролась до последнего, а в последствии умудрилась меня совратить.

Да кого я обманываю! Я сам был готов бросится на нее, едва завидев.

Это какое-то безумное притяжение. Я не могу совладать с ним. Меня бесит это теплое чувство, засевшее в моей груди. От него я ощущаю себя слабым и мерзким слизнем.

То, что происходило между нами. То как она терлась своими ногами о мой хвост, свело меня с ума. Эта девочка кончила, от соприкосновения со мной. Что за безумие живет в ее маленькой голове?

В столице мне придется отдать ее братьям. Агарон, будет как всегда претендовать на ши-зах. Он всегда претендует и мне придется уступить этой груде мышц.

Во всяком случае я могу найти себе прекрасную нагу и отпустить ситуацию в местной бане.

– Ни хрена! – перебрасываю обнаженную Мейлин через плечо.

Не будет у меня такого секса ни с кем и никогда. А воспоминания о моей избраннице Ганоре так и вовсе вызвали волну раздражения.

Она стала бесить меня от и до. Ее змеиные волосы, голос и манера говорить. Эта стерва давно въехала в наш замок и вела себя там, как полноправный член семьи. На днях я застал ее купающейся в МОЕЙ купальне. Что за мерзость?! Даже уж знает, что для змей купание – это интимная вещь.

Пришлось сносить замковую стену и возводить новый корпус с купелью. Люсиус кстати тоже жаловался, что застал эту змееголовую занозу у себя на кровати, после чего мы разрушили и его крыло тоже…

Вот так и кончаются последние запасы льда… А эта змеюка наверняка, уже нежится в моей опочивальне, страстно водя своим хвостом по моим подушкам. Я даже не мог представить, что она там делает. И по праву сейчас не понимал, почему мысленно ругаю ее за это – ведь мы пара.

Смотрю на прекрасные ягодицы, лежащие на моем плече.

– К черту эту гадюку! Мне и эти отростки нравится. – зло выпалил я, исчезая в фиолетовом свечении портала.

Нагайна молча заползла следом, первой выходя на змеиные земли.

Я дома.

Вдыхаю влажный воздух носом, и вместо запаха цветов, чувствую стойкий запах кожи ши-зах. Это какое-то безумие…

– А-а? Что? – раздался сонный голос за моей спиной.

– Не шуми по посту и проживешь дольше.

Ничего не слышу и в неверии изгибаю гибкую спину чтобы посмотреть. Опять спит?

– Она очень ус-с-стала гос-с-сподин. Вы с-с-сумели утомить ее.

– Если она не наберется сил до прибытия, то просто умрет, едва зайдя в замок Эваркхата. Агарон будет претендовать на ее жизнь. И насколько мне известно, он не любитель церемонится.

– Верно гос-с-сподин. – кивнула нагайна. – А вы не думали ос-с-ставить девушку себе?

О чем это она? Не ужели все, что я думаю, так легко читается на моем лице?

– Нет. – сухо отвечаю и кладу Мейлин возле розового куста. – На кой черт мне эта смертная?

– Прос-с-сто то… все что между вами было… – начала свой ни к месту начатый разговор нагайна.

Резко оборачиваюсь и угрожающе тычу пальцем дотошной слуге.

– Ни слова. – процедил сквозь зубы я. – Никому и никогда. Уяснила?

Змея кивнула и спокойно подползла к обессиленной девушке.

– Мне с-с-скрыть следы вашего единения? – будничным голосом спросила она, после встревоженно обернулась ко мне.

– Что еще? – я одевал свою одежду, ранее выброшенную на опушку змеиных равнин.

– Мне кажется наш-ш-шей пленнице не мешало бы принять ванную.

– Еще что прикажешь сделать для Агарона? Кудри ей накрутить?! – зло шиплю, застегивая пуговицы.

– Гос-с-сподин Агарон здесь не причем. Наша ши-зах была девс-с-ственницей.

Ряд неприличных высказываний встал комом в горле. Закашлявшись, я выплюнул алое пламя, поджигая куст сирени. Мчусь вперед, чтобы самолично убедиться. Мне было достаточно одного только взгляда на обнаженное тело, чтобы понять, что я вляпался по-крупному.

– Не может быть… – я стоял, как истукан смотря на аккуратно лежащие белые ноги. – Это розыгрыш…