Аля Даль - Лот номер 69

– И кто же в этом виноват? – я упрямилась, желая отстоять свои права даже в столь ужасном положении.

– Полагаю, та, кто обратилась к нам в самый последний момент, – бросила Стелла укоризненно. Я наблюдала за тем, как она встала с дивана, прошлась до шкафа, в котором висел кожаный портфель, и достала из него бумаги. Вернулась к нам, с недовольным лицом бросила их на столик поверх глянцевых журналов.

– Вот, – кивнула она в сторону бумаг. – Пять минут на ознакомление.

Я посмотрела на нее, как на идиотку.

– И что за это время я успею прочесть? Ничего, наверное?

– Меня это не волнует, – она манерно скинула руку и посмотрела на часы. – Ровно через двадцать две минуты придёт визажист, и все оставшееся время тебя будут готовить к аукциону. Кстати, пока мы пререкались, на ознакомление осталось четыре минуты.

– А что, если не подпишу? – осмелилась поинтересоваться я, тем не менее, обошла столик и села на диван, взяла бумаги в руки. Их было всего три штуки, правда, исписаны они были очень мелким шрифтом. Наверное, без линз или очков буду долго разбираться.

– Вылетишь отсюда прямо так и больше никогда не найдешь работу в модельном бизнесе, – ошарашила меня Стелла. – Шеф устроит тебе сладкую жизнь за то, что ты отняла наше время и лишила прибыли.

Я сглотнула, понимая, что в ловушке. Теперь я не могу уйти, даже если внезапно передумаю продавать себя на аукционе. Даже перед своим агентом не оправдаюсь, ведь уже пропустила запланированную фотосессию, и теперь точно буду уволена. Получается, я в безвыходном положении. Вот что же я, блин, вляпалась…

Склонив голову, я подавила ком отчаянья, сперший дыхание, и закусила губу, чтобы не расплакаться. Нельзя было показывать слабость этим хищникам, иначе разорвут на кусочки. Чтобы отвлечься от грустных мыслей, я решила попытаться вчитаться в договор, но получалось не очень. Кое-как поняла, что получу всего 50 процентов суммы, за которую меня продадут. Это что, получается, нужно, чтобы за меня заплатили не двести, а все четыреста тысяч? От этой новости закружилась голова и стало очень плохо.

– Ну, подписывай, времени нет, – торопила Стелла, притягивая мне ручку. Я ухватилась за нее, как за последний оплот, и из-за возможности остаться вообще без ничего подписалась, не дочитывая бумаги. Чувствую, что очень сильно об этом пожалею.

– Отлично, – Стелла посмотрела на подпись и, удостоверившись, что она проставлена везде, где нужно, пошла убирать документы в портфель. – А теперь возвращайтесь в душ.

Словно провинившаяся школьница, я склонила голову и спешно вернулась в соседнюю комнату. Фотограф шёл за мной, и о его присутствии я вспомнила, когда меня отрезвил щелчок фотоаппарата. Раз уж предстоит сниматься обнаженной, так хоть сделаю это красиво.

Я включила душ и начала позировать под ним. Мужчина одобрил мою самостоятельность, фотографируя меня с разных ракурсов. Несмотря на обстановку, я старалась принимать как можно более скромные позы и прикрывать интимные места, где это было возможно. Фотограф никак не реагировал на мои попытки сделать кадры менее вульгарными: он позволил мне полностью руководить фотосессией, чего обычно профессионалы делать не позволяют, кстати. Видимо, съемка нужна только для рекламы меня, раз никаких особых требований выдвинуто не было.

Когда двадцатиминутный фотосет закончился, меня, наконец, оставили одну, позволив нормально помыться. Сделала я это быстро, чтобы ко мне больше никаких претензий не было. Просто получу свои двести тысяч, отработаю их и забуду обо всем. Либо сама, либо придётся идти к психологу… зависит от того, как мне предстоит расплачиваться.

Визажист уже ждала меня, раскладывая вещи на трюмо, за которым мне, видимо, придётся просидеть как минимум несколько часов. Бывало, что на макияж уходило больше времени, чем на саму работу.

– Добрый день, – поприветствовала я визажиста, но она мне не ответила. И тоже была в маске. Дресс-код здесь такой, значит? Вместо ответа женщина усадила меня на стул и принялась рассматривать со всех сторон, словно я не человек, а тренировочный манекен для макияжа.

Спустя полчаса мои волосы накрутили на большую плойку, после чего пышные кудри залили лаком. С лицом пришлось пошаманить чуть дольше – спустя час я обнаружила на себе очень яркий вечерний макияж. Видимо, на аукционе будет темно, раз черты лица подчёркнуты так четко.

– Вы готовы? – поинтересовалась Стелла с порога. Она оставляла меня наедине с визажистом на некоторое время, видимо, была занята кем-то другим.