Аля Даль - Лот номер 69

– Ну так что? – настаивал он, тряся член с сочащейся красной головкой в руке. – Соси или сделки не будет.

Я замялась, потому как внутри меня шла борьба. С одной стороны, противно, мерзко, унизительно. С другой – жизнь дорогого мне человека. Я должна проглотить гордость и сделать это. В конце концов, чего еще можно было ожидать от этой встречи? А что еще предстоит сделать за двести тысяч долларов? Лучше не думать.

Нехотя нагнувшись, я обхватила член рукой и осторожно коснулась губами головки. Горький секрет попал в рот, заставив зажмуриться, но я тут же переборола отвращение. Закрыв глаза, я высунула язык и стала неуверенно облизывать головку, постепенно переходя к стволу, который вместе с этим слегка надрачивала.

– Глубже бери, – тяжело дыша, приказывал Роберт. Я старалась, но это был мой первый опыт, а потому даже такой маленький я вобрать целиком не могла. Не знала, как.

Тем не менее, губы постепенно дошли до середины, и член стал упираться в нёбо. – Молодец, хорошая девочка.

Пытка все продолжалась и продолжалась. Жирный козел никак не хотел кончать. Всему виной моя неопытность. Я откровенно медленно сосала член, один раз даже умудрилась подавиться и закашляться, что, в конце концов, ему надоело.

Положив руку на мой затылок, Роберт стал двигать моей головой, заставляя вбирать член быстро и глубоко. Я утыкалась носом в волосатый лобок, чувствуя ужасный запах, от которого тошнило, а горло разрывало кашлем. Салон автомобиля заполонило громкое мычание. Из глаз брызнули слезы, когда он прижал меня к паху со всей силы, игнорируя возражения, которые я могла выражать только руками, вцепившись в пиджак.

– Да, вот так… – шептал Роберт, – проглоти всё…

Когда горячая струя хлынула в рот, меня затошнило с новой силой. Слёзы стекали по щекам, размазывая макияж, капая на мужские брюки. Горькая сперма на вкус оказалась отвратительной, благо она быстро стекла по горлу, и только тогда Роберт решил отпустить меня. Я поднялась и тут же стала вытирать рот, ощущая такое отвращение, что не могла найти себе место в салоне. Через зеркало заднего вида встретилась взглядом с безмолвным водителем, отчего стало еще хуже.

– Умница, – похвалил Роберт, застёгивая ширинку. – Так уж и быть, место за тобой.

После пережитого я уже ничего не хотелось, разве что вернуться домой и прополоскать горло, почистит зубы, отдраить рот… в общем, сделать что угодно, лишь бы забыть о произошедшем.

– Так сколько хочешь заработать на аукционе? – как ни в чем не бывало поинтересовался мужчина. – В душу не лезу, исключительно деловой интерес.

– Двести тысяч, – прошептала я одними губами. На душе было так гадко, что я не могла посмотреть в глаза собеседнику. На всякий случай, пояснила: – Долларов.

Роберт смерил меня удивленным взглядом.

– Хороши запросы, девочка. Впрочем, девственность на моей памяти продавали и дороже, – он прервался, чтобы осмотреть меня с ног до головы. Без разрешения расстегнул блузку, оголив лифчик, и тут же засунул огромную лапу в чашечку. Совершенно разбитая, я не сопротивлялась, когда он доставал грудь наружу, чтобы полюбоваться формами. Хуже уже все равно не будет. – Сиськи хороши. Но не для двухсот тысяч. Ладно, что-нибудь придумаем.

Я ничего не ответила. Отвернувшись к окну, я смотрела вдаль, пытаясь подавить желание расплакаться прямо здесь. Слезы ни к чему. Я должна пережить все, что уготовила мне судьба, чтобы получить нужную сумму. Я сильная. Я выдержу.

Видя мое состояние, Роберт заправил грудь в лифчик и больше не пытался прикоснуться, вместо этого достал бутылку шампанского и слишком легко открыл ее, словно уже пил до этого.

– Кристал, – показал он этикетку. – Дорогущая вещь. Будешь? За нашу маленькую сделку.

В горле действительно сильно пересохло, к тому же, повод он придумал, что надо. Отказ мог обидеть, потому я кивнула и приняла наполненный бокал из его рук. Шампанское пахло так приятно, что я сразу же поднесла стекло к распухшим губам и отпила несколько больших глотков.

– Теперь приляг, отдохни, – говорил Роберт. – Дорога предстоит долгая.

Не знаю, почему, но меня моментально потянуло в сон. Ослабленная, я легла на заднем сидении и не понимала, почему не могу поднять даже руку. Могла только сидеть и смотреть, как за тонированным стеклом дома сменяются один за другим, пока окончательно не погрузилась во тьму.

Я пришла в себя от того, что кто-то настойчиво тряс меня за руку. Голова раскалывалась так, что первое время не могла разлепить глаза, словно находилась не в томной полутьме, а на солнечном пляже.