Алина Аркади - Простые истины

‒ Да-да, спасибо ещё раз. Не знаю, что бы я делала, если бы вы не предложили данный вариант, ‒ мямлит.

‒ Благодарность принята, ‒ делаю шаг вперёд, но вовремя вспоминаю цель проживания Нины в корпоративной квартире, бросая напоследок: ‒ Не забывайте здороваться с соседями. ‒ А если быть точным, с одним-единственным и, надеюсь, симпатичным для девушки.

Возвращаюсь в кабинет, чтобы сразу набрать друга. Новости по Пронину пока неопределённые, но и это должно быть донесено Игнату. При условии оплаты выставленной суммы один не потяну. Сейчас понимаю: Сеня точно знает, сколько может запросить, вероятно, осведомлён Полиной о наличии в компании такой суммы. Вот только если у Игната таковая имеется после продажи многочисленной собственности, от которой он избавился после гибели семьи, мои капиталы в деле и рассчитывать я могу только на помощь отца. И тут снова проблема по имени Полина, которая стоит между нами вот уже восемь лет, всплывёт снова, только теперь мне придётся выбрать ‒ компания или жена. И если первая процветает и здравствует, то вторая отказалась от меня, направившись в другую сторону.

Воссоздаю образ Арсения, совершенно не понимая, что же привлекло в нём Полину. Абсолютный флегматик, он ничем не выделялся во время учёбы, оставаясь в стороне от важных вопросов. Единственное, что отличало Пронина, ‒ отличная память, которой он пользовался себе во благо. Даже не помню, почему много лет назад, когда мы с Красовским задумали наше дело, обратились к нему. Или же это он нас нашёл?

Снова набираю Игната, который просил оповестить о результатах. Но теперь намерен поднажать в вопросе с Ниной, желая получить от девушки необходимые подробности.

‒ Как прошло?

‒ Не очень. Он такую цену заломил, ‒ пристываю, ‒ в половину нашей компании в сумме. Наглеет наш бывший друг. Стоит на своём ‒ ни шагу в сторону, и адвокаты жмут меня со всех сторон. Без тебя сложнее. Следующая встреча в понедельник, надеюсь, ты составишь мне компанию.

‒ Вот что не нравится? Сидел пятнадцать лет и тупо прибыль получал ни за что, только деньги перечисляли. Компания растёт, расширяется, прибыль увеличивается, а он надумал акции продать. Как думаешь, почему?

‒ О причинах не распространялся. Хочу, и всё тут. ‒ Хотя причины мне известны, но пока с другом поделиться не готов.

‒ Но мы ведь можем просто не покупать?

‒ Можем, ‒ нехотя подтверждаю, ‒ но в этом случае Пронин выйдет с нашими акциями на рынок и отдаст тому, кто больше предложит. Да, это восемь процентов, но лучше, чтобы они были у нас.

Я, конечно, намекнул на возможность остаться без прибыли, но есть слепые места в Уставе, которыми грамотный адвокат способен легко воспользоваться. А у Арсения их шесть.

‒ Значит, будем платить. Скинемся поровну и выкупим. Согласен?

‒ Я-то согласен, только нет у меня столько в свободном пользовании. Придётся ползти к отцу, чтобы не потерять дело.

‒ А ползти не хочется, правильно понимаю?

‒ Сам знаешь, камень преткновения ‒ Полина, и отец не сдержится, выставив условия, тебе известные.

‒ Какие варианты?

‒ На следующей неделе поеду в Тверь. Пора поговорить с собственной женой и прояснить… некоторые нюансы, которые от меня скрывали.

Даже представил в красках нашу беседу на повышенных тонах и истерику Полины.

‒ О чём речь? ‒ напрягается Игнат, готовый выслушать мои многочисленные предположения.

‒ Расскажу по факту. Не сейчас.

‒ Это ты так аккуратно намекаешь «не твоё собачье дело»?

‒ Просто сначала хочу услышать всё от Полины, а дальше по обстоятельствам. Поспешные выводы ни к чему хорошему не приводят, именно поэтому я дал себе время остыть, чтобы не рубить с плеча, сжигая к херам все мосты разом.

‒ Насколько я понимаю, сейчас ты говоришь о личном?

‒ Именно, ‒ закуриваю сигарету, приближаясь к окну.

Не люблю курить в помещении, но покидать пределы кабинета не хочется, а в общую курилку идти тем более.

‒ Ты снова начал курить? Бросал ведь.

‒ Уже начал. Твоя отдушина бокс, моя ‒ сигареты. И не нужно читать мне нотаций по этому поводу.

‒ Тогда ты не напоминай про мою спину. В клинику пока не собираюсь, хотя врач настаивает каждый день.

‒ И правильно…

‒ Мы договорились, ‒ понижает голос, срываясь в недовольство.

Не нравится, когда тыкаю пальцем, словно ребёнку, указывая в нужном направлении. А я переживаю, по-настоящему. Игнат, можно сказать, единственный близкий мне человек, прошедший рука об руку долгий путь.