Анна Жнец - Отбор женихов, или Эльф тяжелого поведения

Эльф открыл передо мной дверь.

Лунный свет расстелил дорожку от порога до открытого окна. Снаружи грохотал дождь. Остро, головокружительно пахло свежестью.

Эльф обошел кровать, зажег светильники у деревянного изголовья и остановился напротив меня. Нас разделяло около метра, и воздух между нашими телами будто искрился.

Теперь, когда я смогла разглядеть эльфа вблизи, с удивлением поняла: он не кажется юным. Несмотря на гладкую кожу, изящную фигуру и полное отсутствие морщин, я дала бы ему лет тридцать, не меньше. Эльф, который выглядит на тридцать человеческих лет, должен быть древнее самой Динарии.

Он не говорил ни слова, не пытался раздеться или как-то иначе проявить инициативу, даже не шевелился – замер рядом с кроватью в ожидании моих действий.

А я… я растерялась.

Так мы и стояли друг напротив друга в неуютном молчании, и с каждой секундой ситуация становилась все нелепее.

Ну помоги мне! Скажи что-нибудь!

– Как тебя зовут? – спросила я, не в силах терпеть тишину.

– Это имеет значение? – вскинул бровь эльф, словно я была жалкой просительницей, а он – хозяином положения.

– Имеет.

Он хмыкнул, скрестил руки на могучей груди и выплюнул со сдержанной злостью:

– Конфетка.

Конфетка? Серьезно? Вот с этими бугрящимися мускулами?

– Мне не интересно, как тебя называют здесь. Я спрашивала настоящее имя.

– На сколько вы меня купили? На час? На целую ночь вряд ли хватило денег. Полагаю, этот долгий час мы можем ограничиться Конфеткой.

Хороша конфетка! Язва. Самая настоящая! Несмотря на положение раба, никакой покорности.

– Ладно, раз тебе так нравится эта кличка.

Короткий обмен колкостями меня раззадорил. Я почувствовала себя словно после магической дуэли – не уставшей, а взбудораженной, распаленной.

Раз уж я собиралась купить этого мужчину, потратив последние сбережения, то могла его хотя бы потрогать, верно?

Я шагнула навстречу, и эльф напрягся, инстинктивно взглянув на застеленную кровать. Интересно, в постели, становясь игрушкой в чужих руках, он терял свою спесь? Скольких женщин успел пропустить через себя за годы? Как долго был рабом для утех? И какую жизнь вел раньше, до войны, до плена?

Я коснулась его там, где хотелось больше всего. Провела ладонью по гладкой груди, по рельефному животу – теплой упругой коже. В восторге от собственной смелости оттянула пояс штанов и увидела основание толстого члена.

Щеки загорелись. В груди задрожало. Это был самый интимный, самый пикантный момент в моей жизни, и я не решалась зайти дальше. А эльф, чертов проклятый эльф никак мне не помогал! Застыл, принимая ласки. Не отталкивал, но и не притягивал ближе.

Красивая выпуклая грудь вздымалась при дыхании. Тренированный живот подрагивал, поджимался, когда я водила по нему рукой. Маленькие коричневые соски затвердели.

Запретный плод внизу манил. Краешек мужской плоти, который я видела в брюках.

Хотелось увидеть все!

Я почти решилась запустить руку эльфу в штаны или, быть может, их расстегнуть, когда случилась странность.

Эльф дернулся. Глаза его распахнулись в изумлении, и по телу прошла волна дрожи. Одновременно с этим кожа под моей ладонью замерцала, будто посыпанная волшебной золотистой пыльцой. Из эльфийского горла вырвался то ли вздох, то ли хрип.

А потом я оказалась придавлена к стене сильной рукой.

– Ты? Невозможно. Такого не может быть!

Глаза эльфа были размером с блюдца.

Растерянная, я не понимала, что происходит. Эльф прижимал меня к стене, смотрел так, словно увидел призрака, и шептал под нос какую-то бессмыслицу.

– Не может быть. Не может этого быть. Так не бывает.

Чего не может быть? Почему этот равнодушный, ледяной истукан внезапно потерял над собой контроль и теперь жадно пожирал меня взглядом?

Хватка становилась болезненной, и я уже раздумывала, какое заклинание применить, чтобы отбросить эльфа от себя, как вдруг дверь в комнату распахнулась.

На пороге стояла помощница эддо Малисты, а за ее спиной, потрясая кошельком, маячила взъерошенная бледная Сирилл.

– Я заплачу. Я же сказала, что заплачу, – скороговоркой повторяла подруга. – Сколько нужно?

Женщина отмахнулась от нее, как от назойливой мухи.

– Так-так-так, юная эддо, – сказала она, уперев руки в бока. – Нехорошо лгать.

Эльф словно не замечал ворвавшихся – продолжал вдавливать меня в стену, до синяков сжимая пальцы на плечах. От этого ситуация казалась еще нелепее.