Андрей Макаров - Туда-сюда

Поэтому "сонно" потянувшись я поинтересовалась:

–Что происходит?

–Ничего, спи!

–Ну, ладно…

Однако этой моей реплики хватило, для того что бы он уже не думал прерываться, и действовал более свободно в своих желаниях. Кончив, он ещё маленько полежал так, затем чмокнул меня в правое полупопие и соскочив с постели потопал в душ. А я, решив что и мне сейчас самое время, что бы тоже "проснуться" присоединилась к нему там. Подождала только немного, пока он уже все там себе отмоет, в разных местах. А то, не стоит забывать, где до этого побывал его член, просто захотелось вот мне с утра сделать ему ещё и минет.

А потом к нам опять заявилась Кэти. Но это уже после того, как мы "помылись" и даже позавтракать успели. Кстати Айнь Ли, видимо для разнообразия, вела себя с утра вполне прилично.

Так вот, возвращаясь к Кэти: сегодня она совершила нечто "оригинальное", нанесла себе на щеку татуировку. Как она сказала – это знак воина, и нарисовала она его себе якобы в память о своем "африканском прошлом". Как мне потом рассказал Хан, татуха эта и правда, своими корнями восходит к племенам Западной Африки, но наносили её не воины а охотники. Причем очень такие специфические охотники… на двуногую дичь! Короче, эта дура набила себе людоедскую тату. Ха-хахаа! А он, в этом вопросе разбирается, все же четыре года в университете, по сходной тематике провел, за чтением всяческих исторических книжек и выслушивая этнографические лекции.

Вот из-за таких вот выходок её, в том числе, и не позвал никто на прошедший бал. А сама она туда, не рискнула заявиться, так как до сих пор не сумела выслужить себе серебряный ранг. Вот если нормально Колесо построит, тогда уже и решать будем… Да и то, можно будет её ещё и обломать с этим делом! В общем, по факту тогда и решим, сейчас рано загадывать.

Но, если она припрется ко мне через неделю, когда поймет, наконец-то, что же этот бывший американец в честь своего "темного африканского прошлого" себе наколол на щеке, и начнет клянчить флакончик зелья… То фигу ей, даже без масла, а не эликсир здоровья! Они у меня и так, все наперечет, что бы на дур их тратить. Пусть теперь, так и ходит!

А часам к десяти утра я вышла на площадь поселка во Внешнем Городе, где к тому времени уже, заранее проинформированные мной ответственные люди, собрали приличную толпу горожан со всех районов.

И толкнула речь, как Ленин с броневика призывающий на штурм Зимнего дворца, или чем он там занимался ещё… В общем, все почти то же самое но без броневика, но на штурм супостатов подло подстреливших меня я эту толпу все же призывала:

–…У них есть вино и женщины, идите же и отнимите это у них! Всякая захваченная пленница, навсегда становится принадлежащей захватившему её бойцу, переходя в полную его собственность! Без права повышения ею своего социального статуса. Они навсегда останутся вашими рабынями. Поспешите же, на всех пленниц не хватит, а значит успейте захватить себе свою!

Так себе, речь получилась. Немного сумбурная и излишне бескомпромиссная… Но как по другому заставить эту аморфную массу свободных рейдеров, начать действовать немедленно и предельно жестко я просто не представляла!

А если промедлить, то "ищи-свищи ветра в поле" – утекут меж пальцев, эти гребаные конкуренты. И ладно, если ещё просто тихонько свалят, в дальнюю от нас часть города, но они ведь могут и начать гадить! Устроят нам партизанскую войну: там стрельнут, тут зомби наведут на след рейд-группы, не вовремя пошумев… И что тогда-то нам делать? Закрыться в крепости и тупо проедать припасы? Так их на долго-то не хватит, при таком образе жизни! Теплицы же, это так… лишь для разнообразия рациона и не более того.

А раз, по сведениям вернувшихся ещё вчера вечером разведчиков, их всех включая женщин и детей, там не наберется и полутора сотен, то самое время придавить эту контрреволюционную гадину кованым каблуком!

Ох, что-то я похоже слишком сильно вошла в роль вождя мирового пролетариата…

В себя я пришла в той же канаве, забившись в трубу для слива помоев, в которой совсем недавно и собиралась сдохнуть. Но не сдохла, так как решила напоследок обернуться женщиной. А как оказалось: раны полученные одним телом – на другое не переносятся.

Ломящиеся следом за мной мертвецы напарывались на меч, что удачно застрял поперек трубы, обезопасив тем самым моё убежище, и разваливались от соприкосновения с ним на прах и тлеющие угли. У входа их накопилась уже изрядная горка, когда видимо это или отбило наконец-то мой "запах", или каким они ещё там образом чуют живых, или задние просто по инерции следовали за передними, а потом их что-то отвлекло… Как бы то ни было, так я там и просидела, пока на третий день за мной не явились спасатели.