Саломея Вейн - Девять кругов любви

Была еще одна причина, по которой я игнорировала Кирилла: у меня был свой объект обожания, и влюбленный шахматист мешал мне его добиваться. Моей целью был руководитель их отряда Сергей Сергеевич Голохватов, который мне понравился еще прошлым летом. Но тогда я была девчонкой, не способной понять своих чувств, а теперь осознала, что со мной происходит: я хотела стать любовницей этого взрослого мужчины, демократичного, креативного, уверенного и остроумного.

Когда увидела его, выходящего из автобуса, сердце мое ухнуло вниз, а потом забилось громко и часто. Я, кажется, покраснела и поспешила отвести глаза, чтобы он ничего не заметил.

– Здорово, Ветрова, – узнал меня Сергей Сергеевич, даже вспомнил мою фамилию, тем самым заставив меня смутиться еще сильнее. – Директора не видела? У себя он?

– Был на танцплощадке, – поспешила ответить я, расплываясь в улыбке.

Голохватов улыбнулся в ответ и, проходя мимо, многозначительно подмигнул. Не знаю, что он хотел сказать мне этим, но я почему-то затрепетала от предвкушения чего-то неизвестного, но желанного.

В первые дни ничего особенного не происходило. Сергей Сергеевич вел себя обычно, если не считать того, что стал слишком внимательно меня разглядывать, намеренно не отводя взгляда, когда я замечала это, и тем самым вгоняя меня в краску. А я вообще становилась неадекватной при его приближении: начинала говорить громче обычного, глупо шутить, смеяться невпопад и краснеть.

Но в одной прекрасный день все изменилось. Во время утренней пробежки я споткнулась и подвернула ногу. Щиколотка болела не сильно, но от дневной тренировки меня освободили, отправив помогать Голохватову украшать сцену к открытию смены.

Я вешала шарики, взобравшись на стремянку, а Сергей Сергеевич меня подстраховывал. Тут его рука оторвалась от стремянки и скользнула по моей ноге, потом и выше. Я ничего не сделала и не сказала, прикинувшись, что ничего не заметила, хотя не заметить этой ласки было невозможно, и он наверняка это знал.

Когда я спустилась и повернулась к Голохватову, была, кажется, вся красной. Мне было стыдно и страшно, что кто-нибудь мог нас увидеть, но я хотела еще.

– Мне понравилось, – тихо сказала, едва узнавая свой голос, ставший почему-то непривычно низким, и погладила бицепс тренера.

– После отбоя, в полночь, приходи в старую беседку, – назначил мне свидание Голохватов. – Только никому не говори, и вообще веди себя как ни в чем не бывало. Сможешь?

Я утвердительно кивнула.

Вечера я ждала с нетерпением, думая лишь об одном: как мы встретимся с Сергеем Сергеевичем ночью, будто взрослые, он обнимет меня и поцелует в губы, тоже как взрослую. Мои фантазии витали вокруг поцелуев и объяснений в любви, хотя, конечно, я понимала, что у взрослых отношения этим не ограничиваются. Но ведь не на первом же свидании, правда?

Во время послеобеденного отдыха девчонки обсуждали мальчишек, но я не принимала участия в их беседе (наверное, впервые за все время). Мои мысли витали далеко.

– Люб, что ты сегодня такая тихая? – сочувственно спросила Вера. – Нога болит?

– Побаливает, – соврала я, чтобы избежать приставаний с вопросами.

После полдника пошли готовить концерт. Наши представления всегда включали в себя гимнастические выступления, построение пирамид, но все это мы смогли бы сделать и без предварительной подготовки – у нас была слаженная команда. Репетировали мы юмористическую сценку, которую ставила Тая – студентка местного вуза, которая была нашей вожатой.

В нашем лагере сохранялись советские традиции, и к каждому отряду были прикреплены не только тренеры, но и вожатые, и у каждого была своя роль. Тренеры помогали нам сохранять форму: в лагере мы продолжали тренироваться. Вожатые занимались организацией досуга. И те и другие следили за нами, чтобы мы не покидали территорию лагеря, а во время тихого часа и по ночам спали, а не трепали языками. Однако к старшим из нас отношение было более лояльное: нам лишь не разрешалось покидать ночью своих жилищ без повода. А повод был один: справить нужду – туалеты у нас находились на улице, в стороне, противоположной от той, где стояла старая беседка. Днем она не пустовала, а вечерами в той части лагеря никого не бывало.

В каждом домике имелась большая комната, в которой проживали 6 девочек или мальчиков, а перед проходом в нее – маленькая комнатушка для тренера или вожатой. В каждом отряде было по 12 девочек и по 12 мальчиков. Примерно по половине каждого отряда составляли гимнасты или гимнастки, остальные были из Дома творчества и борцы.