Диана Билык - Шарм, или Последняя невеста

Валентина замахивается, а я по привычке прикрываюсь локтем. Ее ладонь замирает у моей щеки, сжимается в кулак, а в страшных глазах мачехи загорается ядовитая ярость. Знакомая, горькая, обжигающая. Так и хочется съязвить: «Слабо?», но я сжимаю челюсть до хруста и упорно молчу.

– Жалко потраченных денег на твой марафет. – Мачеха поджимает и без того тонкие губы мачеха и отворачивается. – И зачем я на это согласилась? Неблагодарная ты…

А я снова радуюсь, что не поддалась на уговоры и не стала называть ее мамой.

– Я не заставляла, – вырывается у меня. – Это была ваша идея.

– Думай, что ляпаешь языком, – шипит мачеха. – Я тебе подобрала завидного жениха. Да, не красавец, но богат и влиятелен. Свободен, что для нас очень выгодно.

– Так берите его себе, – выплескиваю остатки смелости и сутулюсь. Для меня эта наглость несвойственна. Обычно я терплю унижения до последнего, а здесь, от переживаний и усталости, сорвалась. Все сегодня идет не так, как хочется.

– Предлагаешь отправить твоего отца на тот свет?

Мучительница ехидно скалится, а у меня холодеет в груди. Валентина может все, даже самое страшное.

– Молчишь? Правильно, молчи, а то обнаглела. Лучше сопи в две дырки и делай, что говорю. Как обжиматься с озабоченным и пустоголовым, так ты не против, шлюха малолетняя, а здесь струсила перед богачом раздеться? Сиськи свои покажешь, покрутишь задом – мужики это любят.

От мерзости к горлу подступает тошнота. Что она несет?

Да и вовсе я не малолетка. Мне давно полные восемнадцать, скоро девятнадцать будет. И Вася, мой парень, да, бывший, хоть и поверхностный, но очень хороший. Правда, после того случая избегал встреч со мной и не отвечал на звонки. А позже Валентина решила выдать меня замуж, мол, кандидат выгодный попался – тот самый, знаменитый Генри Север. Здесь мои любовные похождения закончились.

Мне пришлось согласиться на ее план, оставить подростковые увлечения, потому что на прошлой неделе папе стало намного хуже. Валентина намерено забросила его лечение, поставив мне жесткое условие. Мол, жизнь отца – теперь моя забота. Смогу выгодно выйти замуж – вытащу его из больницы.

И шаг во взрослую жизнь оказался прыжком в бездонную пропасть.

Машина тормозит у входа, ныряя под огни фонарей. Стискиваю пальцами колени до сильной боли, заставляя себя принять настоящее, отбросить страх и скованность, забыть о чистоте тела, прекратить мечтать о взаимной любви.

Как же у меня замерзли руки! Да и сердце тоже.

– Ты все запомнила? – по раздраженному тону понимаю, что Валентина говорит это не первый раз. – Не перечь, побольше флиртуй, двигайся плавнее, эротичней, облизывай губы, говори томно, чуть с придыханием. Не вздумай отсебятину нести и умничать, слышишь? Прогибайся и слушайся, если попросит, мужчины любят покорных. Поняла?

– Да. – Опустив голову, смотрю на руки и сжимаю холодные и побелевшие пальцы в кулаки. Снова и снова. Пытаясь вернуть им тепло.

Зима в этом году злющая, как и моя мачеха, и я продрогла до глубины души.

– Назад дороги нет, – продолжает мачеха нравоучение. – Или ты очень быстро станешь его женой, или отправляешься на все четыре стороны, бесполезная дрянь. Кормить я тебя не собираюсь, да и папины долги – твоя проблема.

Хочу возразить, ведь именно Валентина подбила приболевшего отца вложить большие средства в ненадежный проект, но, сталкиваясь с ядовитым взглядом, беспомощно выдыхаю.

– Только посмей ляпнуть лишнее: в зал пойдешь с красной щекой, неблагодарная, – злобно договорив, мачеха галантно протягивает водителю руку и выходит из авто.

Мне, конечно, никто не помогает. Выхожу на расчищенную плиточную дорожку, держа в кулаке тяжелый шлейф противного малинового платья. В нем я, как Барби – пластиковая и искусственная, да и декольте чересчур открытое… А все Валюша постаралась, чтобы игрушка была в блестящей упаковке. Только бантика не хватает.

Зябко кутаясь в меховую накидку, иду к зданию. Ноги кусает жуткий холод, а дыхание превращается в пар.

У широкой стеклянной двери нас встречает подтянутый худой парень в темно-синем строгом костюме, на плечах золотом горят нашивки. Пока он проверяет нас в списке гостей, Валентина наклоняется и скрипуче шепчет мне на ухо:

– Поедешь к Северу после бала или ночуй на улице. Вообще не возвращайся без официальной помолвки! Чтобы все телеканалы гудели о вашей скорой свадьбе! Что хочешь делай – хоть на всех у виду трахнись с ним. Это ясно?