Кристиан Лав - Игрушка для бандита

Виктор Викторович поставил меня на ноги и медленно снял мои плавки, и теперь я снова сидел у него на коленях абсолютно голый. Его руки обхватили мою талию и крепко сжали.

Потом он прислонил меня к себе так, что моя грудь коснулась его губ. Он открыл рот, и я увидел его розовый язык, который высунулся изо рта и облизнул мой сосок.

Мне было это неприятно, до тошноты, но я старался держаться и не подавать виду, что мне безумно противны его прикосновения. Его язык вылизывал сначала один мой сосок, потом переметнулся на второй, а руки сжимали мою талию. Его дыхание снова участилось, на лбу проступил пот, но он продолжал облизывать мои соски, оставляя свою слюну на моей коже.

Я слегка пошевелился и почувствовал его твердый член через толстую ткань его брюк. Он был возбужден, он хотел меня, а я боялся, что сейчас он набросится на меня и изнасилует, как это бывает в плохом кино.

– Встань! – громко сказал он, и я резко вскочил на ноги.

Он расстегнул брюки, я теперь я воочию увидел его стоящую плоть. Член моего хозяина был похож на палку колбасы, покрытой кучерявыми волосами, а его головка была темно-синего цвета. Глядя на меня, Виктор Викторович снова мастурбировал, а потом сказал:

– Сожми свой стручок ладонью! Сожми его!

Я так и сделал, не совсем понимая, какой эффект для него несут мои действия. Он продолжал теребить свой член, набирая обороты и при этом медленно отходил от меня.

– Встань на колени и ползи ко мне, – снова приказал он, и я пополз к нему навстречу, остановившись в полуметре от него и продолжая смотреть на его трясущийся член.

Наконец он закинул голову назад и застонал, а содержимое его члена полетело мне на лицо и грудь, теплыми каплями попадая сначала на кожу, а потом стекая по ней вниз. Запах был неприятным, но сперма все продолжала изливаться, а он продолжал стонать, крепко сжимая увядающий пенис.

После этого он застегнул штаны, встал и кинул мне в руки полотенце, которым приказал вытереть себя, а потом принять душ.

Я так и сделал.

– Ложись в постель!

Я напрягся, не зная, чего ожидать от него. Но он просто подошел к кровати и сел на ее край:

– Ты – мой, запомни это и не забывай. Я буду обладать тобой целиком и полностью, я уже тобой владею.

Каждое его слово казалось безумным, но я понимал, что не могу их оспорить. Здесь он царь и бог, и каждое его слово – закон для всех присутствующих.

Его рука потянулась к моей ноге под одеялом и коснулась ступни.

– У тебя очень красивые ноги, – сказал он, – Я буду целовать твои ноги, твои руки, твою грудь, твои губы и твой милый член. Но всему свое время. Сегодня я буду целовать твои ноги.

С этими словами он приподнял одеяло и руками сжал мои ступни. Мне снова стало щекотно, но я терпеливо молчал, закусив губу. Он наклонился к моей ноге и взял в рот большой палец, пососав его и выпустив.

Потом он взял в рот остальные четыре пальца и снова звучно облизнул их, его руки при этом массировали мои икры, и от этих прикосновений мне стало приятно. Эдакий массаж ног со странностями. Вторую ногу он тоже вылизал целиком, уделив внимание каждому пальцу.

Удивительно, но когда это делал Антон, я испытывал возбуждение. А сейчас…

Я уже надеялся, что на этом все кончится, но я не угадал.

Виктор Викторович снял себя штаны, и я снова увидел его стоящий член.

Он коснулся своим членом сначала одной моей ноги, потом другой. Потом он сложил мои ступни вместе и между ними поместил свой стоящий член. Он начал двигаться, как будто трахал мои ноги, и это выглядело одновременно странно и весьма смешно. Он насиловал мои ноги!

Его руки гладили мои ноги, начиная от колен и кончая бедрами, и генерал, не выдержав, схватил свой член в руки и продолжил мастурбировать его рукой, наглаживая каждый палец на моих ногах. Теперь он кончил мне на ноги, и сперма стекла на постельное белье.

Натянув штаны, он вышел из комнаты, молча закрыв за собой дверь и повернув ключ.

Я бегом бросился снова в ванную, чтобы смыть его отвратительное семя со своих ног.

Я еле уснул, вспоминая этот день, заполненный спермой и извращениями. Хотелось плакать. Но слезы почему-то не текли из глаз, будто там поставили запрет на их выход.

Ночью генерал не беспокоил меня и я спокойно проспал всю ночь один.

К завтраку с утра я не притронулся, не хотел есть. Мне хотелось просто лежать, укутавшись в одеяло и ни о чем не думать.

Мне безумно хотелось подышать свежим воздухом, а в комнате не было других развлечений, кроме телевизора, по которому не показывали ничего интересного для меня.