Кристиан Лав - Игрушка для бандита

Мы поднимались по лестнице вверх, и мне становилось легче дышать. На улице было холодно, но я с жадностью вдыхал свежий воздух.

– Ничего, ты привыкнешь. – с улыбкой сказал Валерий, похлопав меня по плечу.

– Вряд ли к такому можно привыкнуть. – пробурчал я себе под нос.

Меня завели в какой-то корпус, где все выглядело совсем по-другому. Показная роскошь, причем больше не роскошь, а тупые понты. Безвкусица. Полнейшая!

Меня завели в большой зал, там была точно такая же безвкусица. На стенах висели картины в дорогой упаковке. Только эти картины совершенно не подходили друг другу, а еще были намалеваны “на отстань”. Мне, как художнику, это резало глаз. А в сочетании с пестрыми вазами и висящими на стенах тарелками в стиле “хохлома”, у меня складывалось впечатление, что интерьером занимался шизофреник.

– Нравятся картины? Даже не представляешь, сколько стоят! – голос сзади заставил меня вздрогнуть. Рядом с Валерием стоял мужчине невысокого роста, с пивным животом.

– Добрый день, Виктор Викторович, – вежливо поздоровался Валерий и слегка ткнул меня в бок. Я воспринял этот толчок как повод поздороваться и кивнула немолодому лысоватому мужчине, стоявшему рядом.

– Здравствуй, Валерка, здравствуй, – проскрипел старик, и на его лице появилось некое подобие улыбки, – Привел мне моего пропавшего мальчика? Мой белокурый эльф…

– Тот самый, Михаил, – охотно ответил парень, и по моему телу пробежались мурашки от мысли о том, что значит слово «Эльф», и зачем меня привези в этот дом уже не первого, и видимо не последнего.

Мужчина упал в кресло и пальцем попросил меня подойти ближе. Его похотливый взгляд осматривал меня с ног до головы и, кажется, старик остался доволен.

– Свеженький, чистенький? – задал вопрос мужчина, и я не очень снова понял, что он имеет в виду. Как будто я колбаса или рыба на рынке.

– Наисвежайший, сэр, – улыбнулся парень.

– Тогда оставим мальчика в комнате, пусть осматривается и привыкает, а мы пойдем переговорим по твоим управленческим делам, – с этими словами старик встал с кресла, а это получилось у него только со второго раза, и медленно прошел к выходу из комнаты, на мгновение остановившись возле меня и с интересом разглядывая мое лицо.

Меня завели в спальню, от которой у меня снова случился эстетический шок. Кровать была огромной и оформлена в царском стиле. Да уж, у кого-то реально проблемы с самомнением. Император, сука, чертов.

Когда Пахан вернулся, я просто стоял посреди комнаты не зная, что мне делать и могу ли я сесть.

– Ну что же ты, как не родной? – улыбнулся он сальной улыбкой. – Раздевайся.

– Прямо здесь и сейчас? – мой голос дрогнул, и генерал похотливо улыбнулся.

– А чего ждать. Я тебя знаешь сколько ждал? – он с наслаждением смотрел, как я раздеваюсь. – Трусы тоже снимай!

Раздевшись, я стоял перед ним голый, опустив голову и краснея как рак. Мне было страшно представить, что этот человек сейчас будет лапать меня своими сосисочными руками.

– Тебе нужно принять душ. – сказал он, подталкивая меня в сторону ванной.

Да, имперские представления о роскоши отличаются от стандартных представлениях об удобствах. Наверное, он мог бы позволить себе джакузи, но вместо этого тут была небольшая ванная посреди огромной комнаты, зато покрытая какой-то позолотой.

– Я помогу тебе помыться, милый. – слащавый голос старика ввергал в отчаяние.

Он начал набирать воду и помог мне залезть в ванную. Чугунная ванная была жутко холодной, несмотря на то, что воду набиралась довольно горячая. Он начал наливать пену и вскоре я почувствовал себя более уютно, когда толстый слой пены начал скрывать мое обнаженное тело.

Старик прошел ближе ко мне и теперь стоял рядом с моей головой так, что мне было сложно увидеть его лицо, не перевернувшись в ванне.

– Теперь ты мой, эльф, – сказал он, – И ты должен подчиняться моим правилам, тебе Валерий это объяснил?

Я кивнул и съежился. Ванная по-прежнему казалась мне ужасно холодной, и мне захотелось завернуться в махровое полотенце или надеть теплый халат.

– Теперь, эльф, ты будешь жить здесь, – произнес Виктор Викторович тоном, не требующим возражения, – С сегодняшнего дня ты, милый, принадлежишь мне. Пока я не решил, кем ты будешь: моим рабом, любовником фаворитом или подстилкой, о которую я буду вытирать ноги. Это будет зависеть от твоего поведения и от моего настроения. Тебе надо принять этот факт, смириться с ним и понять, что, пока я не приму решение отпустить тебя, ты будешь находиться здесь, хочешь ты этого или нет. Ты меня понял?