Карина Хофман - Дневник стриптизерши

Карина Хофман Дневник стриптизерши

I. Мексика

Роза куда-то ушла. Я стою посередине зала в дорогом красном платье из шелка в пол, которое подарил мне Д. Вокруг ходят мужчины в смокингах и проплывают нимфы в прозрачных платьях. Я чувствую себя ребенком, оставленным в кабаре для взрослых. Но я уже не ребенок. Мне 21, меня зовут Карина.

Огромный пятиэтажный клуб с кучей потайных комнат и зеркал. Роза показала мне все четыре сцены для выступлений и пожелала удачи. Я оглядываюсь вокруг, стараясь казаться уверенней и не слишком удивляться. Если я буду сомневаться в себе, то ничего не заработаю.

Размеры клуба поражают. Я никогда раньше не была в стрип-клубе и поэтому не знаю, с чем сравнить. Все как в фильмах о Голливуде. Красные ковры, золотые зеркала, чучела животных, официанты с бабочками и подносами. Дорого, и пахнет деньгами. Огромная лестница, ведущая на второй этаж ресторана, а затем и в пентхаус, куда вход открыт только избранным. Плюш красных ковров и позолота люстр и картин.

Мужчины сбиваются в компании, едят закуски и поглядывают на сцену. Девушки лениво и вальяжно валяются в креслах и на диванах из кожи, ожидая, когда мужчины закончат есть и станут добрее и щедрее.

Я путаюсь в комнатах, в оборках платья и мексиканских именах. Меня знакомят с Фернандо. Он менеджер клуба и второй по значимости человек после хозяина. Ему лет 50 и у него добрая улыбка. Но я боюсь. Я боюсь знакомиться, раскручивать на чаевые и общаться с танцовщицами. Но больше всего я сейчас боюсь идти на сцену и впервые танцевать обнаженной. Поэтому я с удовольствием принимаю предложение Фернандо выпить и поболтать рядом с баром.

За наш столик постепенно подсаживаются девчонки, подходят официанты, члены большой мексиканской семьи и разные гости. Я не запоминаю никого, да, честно, и не стараюсь и смотрю с восхищением на гетер. Уверенные, сексуальные, очень опасные и очень дорогие. Я самая молодая в клубе и единственная, кто прилетел в Мексику без опыта работы.

Почти тысяча долларов на билет в одну сторону и почти ничего с собой. Но я, как обычно, самоуверенна.

Чтобы работать в этом клубе, девушки платят 40 долларов за выход на работу в день. И забирают себе 80 % от приватных танцев и 40 % от напитков. Если прибавить сюда затраты на билет Москва – Мехико, то появляется огромное желание въебывать.

Фернандо спрашивает о моем прошлом. Я молчу и меняю тему разговора. Слишком многим мне придется поделиться: телом, сексуальностью, временем, но что-то я хочу оставить и себе. Поэтому мы молча запиваем текилу текилой. Текила на родине пьется очень мягко и очень быстро из шотов по 100 мл. Фернандо говорит, что я очень красивая и мягкая, а в клубе надо быть жестче и уметь играть в любовь. А еще было бы неплохо выучить испанский. Si, я киваю и молчу.

Все мои мысли о скором выступлении на сцене. Я напиваюсь текилой и не чувствую ничего. Ни страха осуждения, ни стыда, ни музыки, ни ног. Мне все равно, я просто хочу денег и показать, как классно я танцую. Подходит Роза и забирает меня в раздевалку.

У меня нет специальных костюмов для шоу, поэтому я взяла с собой костюм школьницы из секс-шопа. Короткая клетчатая юбка и белый шнурок ткани на груди. Диджей ставит мне Sam Smith, и я выхожу.

Я всегда умела танцевать, но не на пилоне. Я так ждала этого момента и представляла, каким волнительным и красивым он будет. Но он такой лишь в моих мечтах. Я наивно верю, что, выйдя на сцену, отработаю по максимуму, покажу себя с лучших ракурсов, и меня обязательно заметят и оценят по достоинству.

От меня ожидают хорошего выступления по уровню клуба, и никто не знает, что это мой первый раз. Я не сказала, да и не хочу, чтобы ко мне было еще больше внимания. А где внимание – там и критика. А она точно будет. Софиты, взгляды публики и подбадривание диджея. Я танцую ужасно, сутулюсь и очень стесняюсь. Но тем не менее я даже карабкаюсь на пилон и делают пару трюков.

Второй трек, и нужно обнажаться. Я растегиваю юбку и тяну за шнурок лифчика. Не чувствовать ничего. Не краснеть и просто танцевать. Все остальное— позже. Я неумело делаю волны и какие-то движения, больше похожие на несуразные взмахи рук и ног.

Страшно.

Наконец-то заканчивается второй трек, и я ухожу со сцены. Чаевых нет, аплодисментов тоже, совесть и девственность потеряны на сцене. Стыд, неловкость и страх я спрятала глубоко внутри, в той комнате, от которой нет ключей.