Ная Таль - Мне плевать!

– Ты совсем с ума сошел. Я – жена твоего лучшего друга. Опомнись! – В мой живот упирался совсем не фонарик, слишком яркое выражение его желания заставляло нервничать всё сильнее. Новая попытка отстраниться потерпела поражение.

– Ты – мое наваждение, – теперь он зафиксировал в своих огромных ладонях мое лицо и смотрел прямо в глаза. – Сколько раз я просил развестись с ним? – Взгляд почти черных глаз пьянил и завораживал.

– У нас дети, и я люблю его! – Мой крик потонул в поцелуе. Жадном. Ярком. Страстном. Дерзко и нагло уворованном практически у всех на виду. Меня спасло лишь то, что на стоянке никого, кроме нас и водителя, не было. Звук пощечины разрезал тишину, и я смогла, наконец-то, вырваться. – Не подходи ко мне, – выставила одну руку вперед так, словно бы это помогло мне держать возбуждённого мужчину на расстоянии.

– Яся… – Саша смотрел на меня с изумлением. В глазах горел пожар адского жгучего желания, и я поспешила спрятаться в казавшийся надежным салон автомобиля. – Ты все равно будешь моей! Слышишь? – Он стукнул по крыше автомобиля, и я в испуге подпрыгнула. – Я этого хочу. Ты этого хочешь. И не придумывай, ты его не любишь, – он не спрашивал. Утверждал.

От этого становилось страшно. Никто не смотрел на меня так. Я не знала никого настолько же упёртого, как он. Шесть лет он дарил цветы. Украдкой обнимал крепче, чем положено в танце. Просил бросить мужа. Уговаривал развестись. Но никогда не переходил невидимой черты. Сегодня он меня поцеловал.

– Поехали! Чего мы ждем?! – Я почти визжала, садясь в машину. Дядя Миша смотрел на меня с осуждением. Обычно спокойная и никогда не кричащая, сейчас я орала на него в истерике и требовала давить на газ.

А сейчас… Сейчас мой собственный муж вручает меня Алексу, словно я – рабыня бессловесная.

У нас неидеальная семья. Мы часто ругаемся. Я устаю с детьми и бытовухой, он – на работе. Это просто надо пережить. Дети подрастут и станет легче.

Бред какой-то. До сих пор думаю, что это шутка. Дикая, но шутка. Он не может так со мной поступить! А как же дети? И тот же самый вопрос озвучивает Алекс:

– А что с детьми? Что ты им скажешь, когда завтра они проснутся, а мамы нет?

– Бля… А ты можешь и их забрать? – Спрашивает с досадой мой муж. – Я сына хотел, а она мне дочек родила. Они такие же тупенькие. Старшей надо пятьсот раз повторять одно и то же, и она все равно делает по-своему. Младшая почти не разговаривает. Не мои гены. Я умный, можно сказать, гениальный. Может, Ксюшенька права, и они не от меня?

Я готова прямо сейчас броситься и растерзать Андрея. Как он может говорить такое о наших детях? Да ещё и вот так просить и их забрать. Они же его любят! Ждут с работы. Поделки для него целыми днями делают.

Он часто выговаривал мне, что с нашими детьми что-то не так. Бракованные они. То глаза в разные стороны смотрят, то не спят по ночам, и самое паршивое – это то, что они плачут иногда. Всё это я выслушивала сначала со старшей, потом с младшей. Одна и та же песня до того, как им исполнялся год. Там и глаза на место встали, и режим появился, но теперь на горшок не ходят.

Его же мама про него рассказывала, что он с шести месяцев на горшок ходил. Сам просился. А эти тупенькие. В год в штаны дела делают. И этот период закончился.

Начались придирки к тому, что девчонки плохо разговаривают. Он-то в год песни пел, и стихи рассказывал. И плевать, что стихи эти из одного слова «береза» пятьсот раз повторенного состояли. Да может и не «береза» там была, кто разберет в детском «е-ё-са» что-то внятное? Но мама сыном гордилась, а я – плохая мать, раз не могу ничему научить.

Хотя однажды она проговорилась, что Андрюшенька до трех лет просто тыкал пальцем в вещь и мычал. На вопросы отвечал только кивком или мотанием головы. И устраивал страшный рев, если ему что-то не давали.

А стихи? Ну, какие стихи в год? Я вас умоляю. Он просто бормотал какое-то слово много раз подряд. Вот и все стихи и песни.

У меня нет няни, хотя мы можем это себе позволить. Мы не ходим к логопеду, и я, как могу, объясняю девочкам сама. Мы даже в детский сад не ходим, ибо «незачем всякую заразу домой носить».

При этом никто не снимает с меня обязанностей по дому. Я же ничего целый день не делаю. А теперь, оказывается, что кроме уборки и готовки ничего не знаю и не умею. Обидно, но он прав. За эти шесть лет я ничего интереснее рецепта запечённой свиной грудинки в остром соусе не видела.

Учебу бросила на втором курсе, когда родилась Настя. Через полтора года появилась Вероника, и мне стало не до себя.