Ольга Олие: Хочу ребенка и плевать на все... [СИ]

Эрик.

— Эрик, почему ты не спишь? Ведь уже ночь, — в дом явился довольный донельзя альфа, которого до сегодняшней ночи я называл своим.

— Уже утро, — потирая глаза от недосыпания, устало поправил я своего любовника. — Твои вещи собраны, уходи, — махнул рукой в сторону кухни, где стояли упакованные сумки альфы.

— Что случилось? Ты на что-то обиделся? Я все могу объяснить, — тут же засуетился любовник, а я скривился от количества фальши в его голосе. Пристально посмотрев на мужчину, сам себе поразился, то, что прежде принималось мной за достоинства, сейчас переросло в недостатки. Его привычка кривить губы в саркастической усмешке, блеск его пронзительных голубых глаз, которые в первую нашу встречу и приковали к себе внимание, вызвав интерес именно необычностью. Сейчас они напоминали рыбьи, пустые и холодные. А эта его манера всегда говорить в полушутливой форме — она теперь неимоверно раздражала, вызывая желание закрыть глаза и не смотреть на него.

Я и ответить ничего не успел, как у моего недавнего сожителя зазвонил телефон. Он глянул на дисплей и недовольно поморщился. Выйдя в прихожую, нажал ответ, вот только не учел того, что в его телефоне звук отменный, и даже с моего места было хорошо слышно собеседника, который в этот момент радостно вопил в трубку:

— Я тебя поздравляю, — он на миг выждал паузу, его нетерпение я ощущал физически, по голосу было слышно, что этому источнику хорошего настроения от силы лет двадцать — звонивший словно излучал позитив, хотелось непроизвольно улыбнуться его жизнерадостности. — Ты скоро станешь отцом, — не дождавшись вопроса, тут же сам прояснил он свою радость. На всякий случай еще и уточнил: — Я беременный! — после еще одной непродолжительной паузы, истолковав молчание альфы как ступор от шока, омега поинтересовался немного тише: — Ты рад?! Когда мы поженимся?

Отвечать альфа не стал, просто нажав на отбой, а затем и вовсе отключил телефон. Меня покоробило такое отношение к будущему отцу собственного ребенка, но я пока молчал, давая возможность альфе навешать мне очередной лапши на уши. В этот момент в моей груди зрели раздражение, злость, агрессия. Чем тот благополучно и занялся, как только вернулся в комнату. Я приготовился услышать целую тонну отмазок, вплоть до того, что все не так понял. Эта фраза уже оскомину набила своей баянистостью, но каждый альфа почему-то считает, что он может затуманить мозг омеге. Я не ошибся — было много интересной лжи.

— Малыш, меня на работу срочно вызвали, я приеду, и мы все обсудим с тобой, не пори горячку, — начал он увещевать меня, как всегда, не меняя даже мимики, словно она у него была отработана до автоматизма. Все начало ужасно бесить. Особенно когда я понимал, что данный спектакль одного актера для меня. А этот самонадеянный мужчина считает себя настолько неотразимым, что абсолютно уверен в своем ораторском искусстве. Ни единым жестом я не выдал, насколько взбешен, как устал от вранья, лишь пожал плечами и равнодушно произнес:

— Не трудись, просто забери свои вещи, иначе я их выкину на улицу, и когда ты вернешься, они будут там. Замки я поменяю, чтобы у тебя не возникло желания вернуться, пока меня нет, — после сказанного, я вспомнил и добавил: — И еще кое-что, ты заговариваешься, никогда я не был малышом, и не буду им, по той простой причине, что давно вышел из этого возраста. Мне уже двадцать восемь, если ты не забыл. А малышами называй своих омег, которых у тебя вагон и маленькая тележка. Вот только если они все забеременеют, что ты тогда будешь делать? — этот вопрос был риторическим, ответа мне и не требовалось. Просто встал, указал альфе на дверь, и после того, как он вышел, я и сам отправился в сад возле дома, чтобы поразмышлять на свежем воздухе. В одиночестве мне больше не надо было притворяться, играть роли, я мог быть самим собой, со своими проблемами и переживаниями. Все маски разом слетели с лица, проявив тревогу, тоску и разочарование, а также усталость от такой жизни.

Когда гул мотора автомобиля альфы затих вдали, я облегченно выдохнул, взъерошил волосы, запуская в них пятерни, да так и застыл на некоторое время. Свобода и независимость иногда пьянила. Но все-таки рядом хотелось иметь надежного супруга. А пока будем наслаждаться тем, что есть, раз уж такова моя участь.

Постояв так несколько минут, прикрыв глаза, чтобы очистить мозг от лишних дум, я снова открыл их и поднял голову к небу, где только-только занималась заря. Всегда любил восход солнца, зрелище, которое успокаивает и навевает умиротворение.