Ив Лангле - Адский кот

— Ну что киса, достаточно большой для тебя? — спросил Люцифер, перебросив через плечо желтый дождевик, пока они шли.

— О да, — беспечно ответил он. Фелипе вскарабкался по трапу за боссом, который, несмотря на свой возраст, оказался более проворным, чем ожидалось.

Качаясь на палубе, Фелипе посмотрел на фигуру, которая уже ждала там.

— Как… — Фелипе замолчал, уставившись на пустые волны, бьющиеся о корабль. Добро пожаловать в Ад, где происходят странные вещи. И меняется стиль в одежде. За считанные секунды Фелипе понял, что Харон в адмиральской, конечно же, чёрной фуражке, стоял на палубе перед ним. Это должно было выглядеть странно, учитывая, что на Хароне все еще была его мантия с капюшоном, на которой теперь появились адмиральские погоны, но выглядело весьма обыденно. Плывучей походкой (неужели у парня нет ног) Харон привел Фелипе и Люцифера на верхнюю палубу на капитанский мостик. Демоны стояли у руля, глухой стук и гул, заставлял судно грохотать. Военно-морской флот Ада вот-вот отправится в путь, чтобы надрать задницы русалкам.

— Держись крепче, котенок, — посоветовал Люцифер, — потому что этот прокаченный корабль собрался в серьезное плавание.

Фелипе рассмеялся бы, но потерял равновесие, когда корабль дернулся. Фелипе кое-как встал на ноги и за что-то крепко схватился, поскольку «СушиМейкер» не просто шёл по волнам, он их разрезал на мелкие кубики и двигался на невероятной скорости.

Когда Фелипе смог вдохнуть, крикнул:

— Что за двигатель на этом корабле?

— Двигатель? Ты же знаешь, на это дерьмо нельзя положиться в аду. Эта штуковина двигается по старинке — на веслах, — похвастался Люцифер, после чего нажал кнопку, и экран сонара отразил сцену под палубой. В изумлении Фелипе уставился на сотни гребцов, среди которых было немало викингов. И Фелипе чертовски обрадовался увиденному. Звук, который он принял за гудения двигателя? Гребцы скандировали, пока барабанщик держал ритм.

Каждый раз, после пропетых стихов, они ликовали. Армия берсеркеров на пути к славе.

Фелипе начал чувствовать себя немного оптимистичнее, тем более он сомневался, что русалки могут развивать такую скорость. Возможно, они успеют вовремя, но когда это вовремя — никто не знал.

Русалки пришли подготовленными, что с одной стороны хорошо для Дженни, которая нужна была живой. Когда она очнулась в мутной воде, обнаружила, что к ее подбородку прикреплен мундштук, подающий кислород. С другой стороны, раз ее не убили, значит им что-то нужно, да и затащили ее под воду не особо нежно, значит, она им нужна живой до тех пор, пока не доберутся до места назначения, а затем…

А что именно «затем» она как раз и не знала. Почему она вдруг понадобилась русалкам? Люциферу? Не стоит забывать и ту ужасную сущность в портале.

«А единственный мужчина, которого я хочу, меня не хочет!»

Учитывая выбор между депрессивным вынужденным расставанием с Фелипе и вероятной предстоящей смертью, она не выбрала ни того, ни другого. Тётки-сирены учили ее не хандрить и не оплакивать судьбу. Сильные женщины сами вершили свою судьбу. Просто потому, что она не могла песней заставить членоносца снять штаны, это не значит, что у нее не было других навыков.

Но как пропеть путь к свободе, когда на ней не только амулет, но и руки связаны, а во рту эта штуковина?

Она должна найти другой способ. Учитывая, что ее похитители мало обращали на нее внимания и лишь время от времени усиливали хватку на волосах, таща за собой, Дженни сосредоточилась на связанных водорослями запястьях. Через несколько часов ей почти удалось распутать последний узел, но её заметили. Или так она предположила, когда очнулась от очередной пульсирующей головной боли со вновь связанными руками. Ох!

Положительным моментом являлось то, что она больше не была в воде, а рот был свободен. Облизнув губы, она огляделась, и, несмотря на тусклое освещение, все же узнала место. Её плечи поникли. Добро пожаловать домой. Вроде. Ну, да, в своей пещере. В клетке размером десять на десять шагов с заплесневелым тюфяком и сломанными игрушками, покрытыми слоем лишайника.

Казалось, что у места, которое она называла домом на протяжении первых нескольких лет жизни, не было новых жильцов, и тут явно никто не убирался, так как рисунки, нацарапанные на стенах, не стёрли.