Анастасия Акулова: Законы (не)каменных сердец [СИ]

— Я вообще-то не тебя спросила, Сфено. — нахмурившись, отрезала та.

— Ммм… — поняв, что теперь отмолчаться точно не получится, невнятно промычала Ксюша, собираясь с мыслями. — Голова слегка закружилась… напекло.

Девушка заметила откровенное недоверие в глазах… сестер?.. и сделала максимально честное выражение лица.

— Хочу тебе напомнить, что титаны выносливее всех живых существ на свете. Выносливее же нас троих и наших сестер-лебедей, конечно, — разве что Гея-земля. — напыщенно ответила Евриала.

— Смотря как сильно напекло. Ох уж этот Гелиос… — с шальной улыбкой глядя куда-то в небо, наконец ответила Сфено, — Не раз замечала, как он любуется нашей Медузой… Клянусь Стиксом [4] Стикс — подземная река в царстве мёртвых, которой клялись боги. Эта клятва считалась нерушимой. , по нраву она ему! Едва коней на пути удерживает, когда видит. Неужто не вытерпел, решил подлететь поближе? Или это тебе вдруг захотелось устремиться к прекрасному солнцеликому титану?..

Теперь уже обе сестры коварно улыбались и понимающе хихикали, глядя на неё. В ответ девушка лишь закатила глаза, как того требовал момент.

Поднялся небольшой ветерок, и, кажется, прямо из пучины вод вышли ещё три девушки, походящие на лебедей. Седые их волосы как-то неприычно, но красиво сочетались с белыми, как снег, юными лицами, а длинные тонкие шеи и огромные белоснежные крылья усиливали сходство с величественными птицами. Одна из них стояла у самого края воды, и подол её платья намочили прихлынувшие волны. Она была необычайно грустна и задумчива, и в бездонных серых глазах невозможно было не заметить непонятную тоску. Вторая же девушка с янтарными глазами, бледной кожей и пухлыми губами, кажется, была чем-то возмущена, либо недовольна. Третья же девушка сверкала своими светло-зелеными, как молодая трава, игривыми глазами.

— Что случилось? — В который раз услышала Ксюша, вот только сказано это было сразу тремя голосами. — Медуза, ты вдруг упала… мы далеко были… сёстры помогли тебе?

«И эти — сёстры?» — про себя усмехнулась девушка.

Седовласые оттеснили спасительниц обеспокоенно разглядывая светлыми очами, взяв за руки, ласково гладя по голове, отчего Ксюша неимоверно смущалась, хотя и поняла уже, что вся эта любовь обращена не к ней. И это даже… огорчало?

— Уже всё в порядке. — аккуратно, но уверенно отстранив от себя незнакомок, быстро ответила она. — Ничего страшного.

— Ну да! Всего-то вдруг упала камнем в воду, а теперь бледна, как Эмпус! [5] Эмпус — кровожадное привидение. — Нахмурила светлые брови та, что стояла ближе всего к воде.

Ксюша не знала, что ответить на это, и повисла неудобная пауза, нарушаемая лишь спокойным шелестом волн и далёким смехом нереид.

— Сёстры! Давайте не будем печалиться, а то будто Кер [6] Керы — беды. встретили, право слово. — бодро нарушила паузу Сфено. — Ничего страшного ведь не случилось! Наша Медуза просто… засмотрелась на солнце.

— А ты чего это такая внимательная стала, сестричка? — шутливо поиграла светлыми бровями зеленоглазая «лебедь». — Может, и сама… на солнышко заглядывалась?

— Ах, так! — в притворном гневе вперив руки в боки, воскликнула та, и в мгновение ока оказалась по щиколотку в воде. Зеленоглазая «лебедь» даже моргнуть не успела, как её окатило высокой волной солёной воды. Волосы смешно прилипли к телу, и вся голова оказалась увешана длинными водорослями, будто лапшой.

Сие комичное зрелище, наверное, стало последней каплей, ибо Ксюша нервно расхохоталась.

— А ты чего смеёшься? — приняв игру, заявила третья «лебедь», которая до этого была тиха и задумчива. — Получайте!!! — при этом она с размаху ударила по воде, устроив цунами в миниатюре.

Что тут началось! Сёстры плескались, кричали, смеялись, и вскоре к ним присоединились нереиды [7] Нереиды — водные девушки. , обретшие человеческий облик, а позже — ещё уйма странных морских тварей. И что самое странное, Ксюша, переполненная новой силой и ощущениями, почувствовала себя как никогда счастливой. Веселье и озорство толкало её на всякие безумства, которые радостно приветствовались участницами локального бедлама. В какой-то момент стало больно от осознания, что это всё принадлежит не ей, и что всё это, скорее всего, бред её больного воображения, и, хотя нечто внутри нее активно сопротивлялось этим мыслям, ей словно тисками сдавило грудь.

— Простите, но мне надо торопиться, — немного придя в себя и дождавшись, когда высохнут крылья, сказала Ксюша. — я, эмм… в общем, потом расскажу.