Анастасия Акулова: Законы (не)каменных сердец [СИ]

— Я, конечно, всё понимаю, Ковалёва, вы молодая, любите вечеринки и ночные посиделки… — откуда-то из заоблачной дали донёсся голос преподавательницы. — но извольте не спать во время лекции, проявите уважение. В конце концов, до сессии рукой подать, а у вас баллов по моему предмету кот наплакал.

Проморгавшись и окончательно сбросив пелену сна, Ксюша виновато потупила взор. Всё же Александру Сергеевну она уважала, в отличие от её предмета. Да и сессию надо сдать хоть как, «через не хочу», иначе все мечты пойдут прахом. С остальными ведь предметами проблем вообще нет, а тут…

— Простите. — словно школьница смущённо ответила девушка, отведя взгляд.

— О чём мы сейчас говорили? — неожиданно добавила преподавательница, сканируя нерадивую студентку испытующим взглядом.

— Э-э… произведения Гомера? — растерявшись, попробовала угадать та.

— К вашему сведению, мы их прошли, и несколько занятий уже разбираем древнеримскую литературу. — закатила глаза Александра Сергеевна. — Сегодня у нас по-прежнему «Энеида», но вряд ли вам нужна эта информация, ведь вы, насколько я успела заметить, не написали сегодня ни строчки конспекта. Зачем тогда приходите? Мне ваше эфемерное присутствие ни к чему. Откуда у будущего филолога, которого хвалят мои коллеги, такое пренебрежение к величайшим произведениям древности? Объясните, никак не могу взять в толк.

Обычно в таких ситуациях Ксюша деликатно отмалчивалась, но в этот раз выпалила, не задумываясь:

— Просто я не понимаю их! Все эти мифы, пафосная нелепая лирика, боги, герои, чудовища… Ну мы же не дети, в конце концов, сказки читать!

Преподавательница, глубоко любящая свой предмет, казалось, была потрясена до глубины души. Такого уязвлённого взгляда Ксюша ещё не ловила, и, осознав свою оплошность, от досады едва не откусила себе язык, но было поздно. Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь.

— Сказки?.. — возмущённо выдохнула преподавательница. — Очевидно, вы не знаете даже элементарных вещей. Мифы — это не сказки, это форма сознания, цельный духовный пласт, так же как и произведения конкретных античных авторов. Чудеса литературы. Судя по всему, я не в силах объяснить вам это. Может, когда-нибудь вы поймёте… в чём я сомневаюсь. Итак, на чём мы остановились?..

Остаток пары Ксюша провела как в воду опущенная — недавно развившийся комплекс отличницы не позволял ей чувствовать себя комфортно после замечаний преподавателя. К тому же, она прекрасно понимала, что Александра Сергеевна во многом права: экзамены не за горами, а знания Ксюши по античной литературе весьма невелики. Позволить себе вылететь из университета девушка просто не могла по вполне определённым причинам, да и было бы это невыносимо обидно после стольких трудов, споров с совестью и моралью. Так что на переменах девушка упорно вчитывалась в мифы и строчки «Илиады», хотя те так и норовили ускользнуть от понимания.

Вернувшись домой вечером, всё так же продолжала читать мифы. Ближе к ночи её уже неумолимо клонило в сон, но она, не сдаваясь, упорно продолжала вникать в ненавистное «чтиво». В какой-то момент усталость всё же пересилила, к тому же, у девушки явно была повышена температура. Прикрыв глаза, она прислонилась к запотевшему от её легкого дыхания прохладному стеклу и погрузилась в полудрему. Яркий луч солнца скользнул по стеклу и смеженным векам, заставив моргнуть и поморщиться. Когда она невольно посмотрела на закатное солнце, виднеющееся за крышами многоквартирных домов, ей показалось, что она видит не привычное небесное светило, а ослепительную золотую колесницу Гелиоса [1] Гелиос (Гелий; иногда отождествляется с Аполлоном, но редко; у римлян — Сол) — бог солнца, сын Гипериона и Тейи. Каждый день путешествует на своей золотой колеснице с востока на запад, к своему дворцу. Принадлежит к числу тех немногих титанов, которых боги оставили на Олимпе после Титаномахии (войны богов и титанов). , запряженную четверкой коней… и наваждение оказалось очень навязчивым.

«Так, всё, хватит с меня мифов, раз такие глюки» — устало зевнула она, захлопнув надоевшую книгу и решив немного отдохнуть.

Расположившись на кровати, девушка решила не думать ни о своём жутком детстве, ни о сессии, ни о скором приезде нелюбимого жениха. В голову почему-то лезли эти странные, волшебные образы из мифов, так резко контрастирующие с реальностью. Да, сказочными они тоже не были, в мифах оказалось много поистине человеческой грязи, но и много непередаваемо светлого, чего-то чистого — того, о чём можно было украдкой мечтать, и во что очень глупо было бы верить.