Сильвия Лайм - Страсть Черного Палача

– Грегор… Я ведь так и не поняла, почему ты снова смог колдовать тогда, во время казни. Ведь любовь лишила тебя волшебства. И лишь потом, когда черный поток вернулся, мне удалось его усилить.

Я подняла на мужчину вопросительный взгляд. Он вздохнул и задумчиво посмотрел в огонь.

– Наверно дело в самом чувстве, Лилиана. Ведь любовь тоже включает в себя весь спектр. В ней может преобладать рубин страсти или горький шоколад тоски. Багрянец ненависти или синева презрения. Любовь многогранна. И только тогда, когда все потоки внутри нее уравновешены, она приобретает чистый цвет. Как твоя магия, дорогая.

– Значит… – задумчиво произнесла я, – сперва твоя любовь не была уравновешенной?

– Не была, – кивнул Грегор. – Чаще всего так и происходит. Я думаю, страсть и тоска сильно превалировали над другими составляющими. И мне повезло, что сейчас все иначе.

– Как же это сложно, – покачала головой я. – В любом случае, хорошо, что все сложилось так, а не иначе. Хвала Светлой деве, магия вернулась. И мой поток усилил твой…

В этот момент меня вдруг прошила очередная неожиданная идея. Честно говоря, мысль была интересной и пугающей одновременно. Но страх был не темным, а все тем же, вызывающим горячее волнение внизу живота.

– Грегор… – позвала я вдруг сорвавшимся голосом.

– Да, дорогая.

– А ты не мог бы… кхм… открыть на меня черный поток?

Густые брови удивленно взлетели в воздух. Уголки губ иронично приподнялись.

– Признаться, я обескуражен, – ответил он, повернув к себе мое лицо и задумчиво обведя пальцем контур губ.

– Нет, Грегор! Это не то, что ты думаешь. Я просто…

– Ты просто хочешь заняться сексом, но я теперь не достаточно тебя возбуждаю? – закончил он, приподняв бровь.

И черный взгляд вспыхнул алым.

– Нет! Просто…

– Просто после свадьбы прошло уже целых три недели, и страсти поутихли, – снова начал рассуждать он.

И только веселые искорки во взгляде горели все ярче.

– Грегор! – вспыхнула я до корней волос.

Мужчина улыбнулся.

– Я хотела проверить, не усилится ли моя магия от твоего потока, – ответила, всплеснув руками. – Но теперь уже передумала.

Однако, прежде, чем я успела вскочить с кресла и возмущенно убежать неведомо куда, Грегор схватил меня за талию, сам упал на освободившийся предмет мебели и усадил меня на себя.

В крепких объятиях я мгновенно расслабилась, занервничав теперь совсем по другому поводу. От широкой груди исходил знакомый жар. Мышцы на плечах рельефно напряглись, удерживая меня в стальной хватке. Вены на обнаженных ладонях слегка набухли.

– Грег?.. – выдохнула я, вмиг осипшим голосом.

Заискрились алые всполохи на дне обсидианового мрака. Мужское лицо стало опасно серьезным.

– Я сразу понял, чего ты хочешь добиться, – ответил он спокойно. – Но ты уверена, что сможешь колдовать, испытывая на себе… воздействие черного потока?

Мое дыхание вдруг потяжелело. Слова Черного палача были похожи на предупреждение. Но азарт будоражил кровь не хуже крепкого вина.

– Пустяки, – махнула рукой я, отчаянно давя улыбку. – Что там испытывать-то?

Губы Грегора медленно растянулись.

– Ах, вот как? – опасно-тихо спросил он, приподняв бровь. – Моя лилия захотела поиграть?..

Я не успела ничего ответить. Мужчина коснулся губами моего подбородка, мягко прикусывая кожу, двинулся чуть левее и вниз, очерчивая легкими поцелуями изгиб шеи.

Он дразнил меня, будто напоминая: даже без магии мне сложно контролировать себя в его руках. И все же я не собиралась сдаваться.

– Дорогой, – проговорила я, стараясь держать голос ровным. – Что там играть, ясно же, что победа будет за мной!

И мне почти удалось не сорваться на хрип от подступающего уверенными шагами возбуждения.

Грегор еле слышно усмехнулся, поглаживая мои бедра, по-хозяйски приподнимая тонкую ткань домашнего платья.

– Ну, все, дорогая, ты напросилась.

Я отметила, что вот уж он-то не смог удержать тембр отстраненно безразличным. При слове “дорогая” голос понизился и стал мурлыкающе-грудным. Но я не успела порадоваться маленькой победе.

В следующий миг мужчина легко приподнял меня, вдруг пересадив лицом к себе, окончательно задрал платье и, резко расстегнув брюки, и вошел.

Я только и успела вскрикнуть от внезапно-сладкого ощущения наполненности, как еще через секунду воздух вокруг неуловимо потемнел, а все тело пронзило острое, неконтролируемое желание. Дикий голод, исступление, лавина, сметающая ослабевшее сознание.