Ольга Олие - Черный лебедь [СИ]

— За эти несколько месяцев ты показал себя действительно хорошим мужем и отцом нашего будущего ребенка, поэтому… — когда он замолчал, я думал, что у меня сердце сейчас остановится. — Думаю, что сейчас я приму твое кольцо, — после этих слов он так мне улыбнулся, что я прямо тут готов был танцевать от счастья.

Дрожащими руками вытащив коробочку, положил ее на стол, подождал, пока сердце выровняет свой стук, и только после этого вытащил кольцо, очень аккуратно, боясь испугать, взял его руку в свою, и надел кольцо на палец. Порадовало то, что сейчас его не передернуло от отвращения, когда я к нему прикоснулся. Словно угадав мои мысли, видимо, слишком уж пристально за ним наблюдал, он пояснил:

— За это время ты слишком часто ко мне прикасался, я уже успел немного привыкнуть, — это неимоверно порадовало, а еще вселило надежду, что скоро он совсем ко мне привыкнет. Осталось только еще чуть-чуть подождать. Ни в коем случае нельзя торопить события.

После ресторана мы не сразу поехали домой. Решили пройтись по улицам города, которые ярко сияли в свете неоновых вывесок. Погода радовала. Ночь была безветренная и лунная. На небе ярко сияли звезды. В какой-то момент мы остановились и подняли голову вверх.

— Как бы я хотел подарить тебе звезду, — в пылу сильнейших эмоций произнес я. Алан только улыбаясь посмотрел на меня и ответил:

— И что я с ней буду делать? — удивился он. — Мне вполне хватит и того, что ты меняешься в лучшую сторону, это самый лучший подарок для меня.

Его слова порадовали. Я был доволен, что он оценил мои заслуги, что принял кольцо, что сейчас в его взгляде больше нет ненависти и презрения.

Ко мне пришло понимание того, что что-то с сегодняшнего дня изменилось, и я надеялся, в лучшую сторону. Не буду искать причин и мотивов такого изменения, только жить и радоваться данному факту.

В кино было решено не идти, хотелось просто побродить по улицам города. Алан шел очень медленно, так как ему было тяжело. Я осторожно взял его за локоть, вопросительно посмотрев в глаза. Он ничего не сказал, но руку вырывать не стал. Так мы и шли. Хотелось обнять его, прижать к себе, чтобы почувствовать тепло его тела, шевеление маленькой жизни в животе…

Зайдя в парк, вдохнули запах хвои, которая росла вдоль аллеи. Мы медленно брели, осматриваясь вокруг. Недалеко находился фонтан, который раз за разом изменял направление струй воды: то они маленьким фонтанчиком еле-еле проглядывают из воды, то вдруг взмывают вверх, а то начинают переплетаться между собой.

Зрелище, особенно в неоновой подсветке, завораживало. Мы подошли ближе. Я помог Алану сесть на бортик, где до него иногда долетали легкие брызги. Сам остался стоять рядом.

— Ты сейчас будешь весь мокрый, — обеспокоенно произнес я, когда очередная порция брызг попала на мужа.

— Ничего, — улыбаясь, ответил он, опуская руку в воду. — Сегодня было жарко. Заодно и освежусь.

И тут он неудачно наклонился, пытаясь зачерпнуть воду, я едва успел его подхватить, благо, глаз с него не сводил, и прижал к себе.

— Какой же я неуклюжий стал, — удрученно произнес Алан, но к моей радости не пытаясь вырваться из моих объятий.

— Ничего плохого в этом нет, — шепотом, боясь нарушить этот момент, глядя в его глаза, которые ярко сияли в свете неона, произнес я. — Я же рядом…

А потом, медленно наклонившись, несмело коснулся его губ своими…

Когда мне ответили на поцелуй, я воспарил высоко-высоко, мечтая только об одном: пусть этот момент никогда не закончится.

Алан.

Вечер прошел спокойно. Я был полностью расслаблен. Доверия еще, как такового, не было, но я знал, что этому Димету, который стал во все вникать, который старался всячески оградить меня от забот и волнений, я смогу вскоре довериться.

Кольцо я принял, не став мучить его и дальше. Решил посмотреть, что из этого получится. Да и в поддержке мужа я очень нуждался, так как мне с каждым днем становилось все тяжелее двигаться, что-то делать, что-то решать. Участились перепады настроения, на которые супруг только улыбался и всячески пытался успокоить. А еще резко поменялись вкусы. То, что я любил раньше, сейчас просто ненавидел.

Вечерами мы долго беседовали и решали, как назовем нашего малыша. Мне очень хотелось назвать его так, как звали моего отца — Грэг. Димет полностью разделял мое желание. А вот Мирт только ходил и посмеивался. Я никак не мог понять причину.

Однажды он зашел к нам, когда мы уже разговаривали с малышом, называя его по имени, и предложил: