Эрика Адамс - Охотник и Красная Шапочка

– Так ты всё знал? – возмутилась я.

– Конечно, знал! И даже отвёл твоему мужлану место, откуда открывается самый лучший вид на сцену. Правда, с одним условием, чтобы он не разнёс всё в щепки!..

– Это было сложно, толстяк. Моя малышка пляшет так лихо, что даже самый преданный евнух решился бы на святотатство.

Как бы я ни пыталась сдержать радостной улыбки, она рвалась из меня наружу, растягивала губы и заставляла щёки полыхать.

– Твоя, Рикардо? – вздохнула я, прижимаясь к его груди.

– Моя.

– Должна тебе сказать, что не произношу слово на букву «Л». Забыла, как оно говорится.

– Я тебе напомню. А если не хочешь говорить, лучше спляши его у меня на губах.

Сладкий поцелуй наполнил тело пьянящим восторгом и заставил выпасть из реальности.

– Ка-а-ак? Вы всё ещё здесь? Застыли прям на пороге? Скорее, скорее же! Чувствуете, как пахнуло дымом после моей зажигательной речи на прощание? То-то же, дети мои!

Манфред проворно протиснулся в тесном коридоре и лихо запрыгнул на козлы. На улице стоял фургончик, окрашенный в тёмно-синий, с золотистыми звёздами на боках.

– И куда мы отправляемся?

– Для начала покинем Аугсбург. А потом я решил немного сменить профессию…

Только сейчас я заметила, что на шее Манфреда под двойным подбородком виднелась белая коловратка.

– Ты с ума сошёл!

– Я же сказал, что буду самым модно одетым экзорцистом! – фыркнул Манфред.

Рикардо помог мне забраться внутрь фургончика и присел рядом, отворив оконные створки. Лошади тронулись с места и весело зацокали копытами по мощёным улицам Аугсбурга.

– Расстроить его прямо сейчас или дать немного помечтать? – улыбаясь, спросила я.

– Оставь его в покое и лучше порадуй меня поцелуем, крошка. Оказывается, жить теперь без твоих сладких губ просто невыносимо…

Рикардо притянул меня к себе и уткнулся носом в шею, втягивая запах. Мужские губы обжигали кожу шеи поцелуем. Из глотки Рикардо донёсся рык. От его звука по моей коже пронеслись мурашки предвкушения и удовольствия. Я мягко оттолкнула Рикардо и вгляделась в его глаза. Тёмно-серый сменился янтарно-жёлтым.

– В чём дело, малышка? Уже передумала? К твоему сведению, твои капризы меня нисколько не волнуют, – недовольно прорычал Рикардо, притягивая меня к себе на колени.

– Совсем-совсем не волнуют? Даже самую малость? – надула я губки.

Рикардо усмехнулся и накрыл мои губы поцелуем. Он зажал нижнюю губу между острыми клыками, и начал дразниться языком.

– Ладно. Признаюсь. Волнуют. Ещё как волнуют. Так волнуют, что я готов днями напролёт затыкать твой капризный ротик поцелуем.

– Тогда исполни один маленький каприз, Охотник. Расскажи мне ещё раз, как сильно ты меня любишь.

– Ха-ха! А что насчёт меня? Думаешь, мне не хочется услышать от тебя тоже самое, Ами?

– Ты наглый и беспринципный вымогатель! Я не произношу вслух это слово, Рикардо.

– В чём дело? Боишься, что я ещё выставлю себя полным кретином и оставлю тебя?

Я согласно кивнула. Сердце колотилось как сумасшедшее. Проклятое слово неимоверно сильно жгло губы и желало сорваться с кончика языка.

– Не бойся, Ами. Я покорён тобой. Даже матёрый волчара ластится к тебе как послушный щенок и готов не отступать от тебя ни на шаг.

Я улыбнулась и прижалась к Рикардо, успев вытолкнуть в его губы короткое слово «люблю» перед тем, как слиться с ним в страстном поцелуе.