Юлия Фадеева - Темный мир, или Рабыня для демона [СИ]

— Чего? — удивилась, заломив правую бровь вверх.

— В тебе есть наша магия, Ирина, поверь мне на слово, иначе, дитя, ты сразу же погибла, как только оказалась в Темном мире. Тот, в ком не течет по жилам магия этого мира, тут не выживает, а это означает только одно — ты родом из этих мест, девочка. Не переживай, со временем, когда магия наполнит тебя, сможешь полностью понимать язык этого мира, он тут един. А то, что ты сейчас на нем общаешься, означает, что крупицы магия в тебе уже присутствуют, но они еще слишком малы, поэтому от тебя ускальзывает то или иное значение слов. Повторюсь еще раз, дитя — магия со временем в тебе пробудится. Но какой она будет мне, увы, неизвестно.

Я была потрясена ее словами, было такое ощущение, что кувалдой по голове треснули — в мозгу полный дезориентир.

— Скажи, а как зовут твоего отца? — как бы между прочим, поинтересовалась она.

— Виктор, — ответила, совершенно не задумываясь, все еще потрясенная услышанным. «Офигеть! У меня есть магия?! Да не может такого быть!.. Я родом от сюда?! Нет, это полнейший бред, она заблуждается… А если нет?»

— Виктор… — задумалась Соэра, — нет, с таким именем у нас тут точно никого нет. Да и вообще, имя какое-то странное.

— Нормально имя, — возмущенно возразила я, уперев руки в бока. — Это у вас они тут странные и трудно выговариваемые, а у папы имя замечательное, а у мамы… — я тут же замолчала, потому что к горлу подкатил ком, не давая произнести мне ни слова, а на глаза навернулись слезы.

— А мама? — поинтересовалась Соэра.

— А ее больше нет в живых, — кое-как сглотнув ком в горле, ответила я. — Ваш драгоценный сын убил ее прямо на моих глазах, превратив в пепел. — слезы все-таки брызнули из глаз и заструились по лицу, срываясь вниз, и падая на пол. — Ненавижу за это вашего Дакхара. Ненавижу и презираю. И поверьте, я найду способ ему отомстить.

— Этого не может быть, — очень четко и уверенно произнесла женщина. — Мой сын груб и жесток, но он никогда не убьет ни в чем неповинную женщину.

— Скажите это моей маме, которой больше нет в живых по вине вашего сына, — грубо парировала я, вытирая рукой слезы.

— Ирина, понимаю, о чем ты говоришь, но это не может быть правдой.

— Я не буду вас ни в чем переубеждать, потому как вижу — это бесполезно. Я знаю, что видела и…

— И это могло быть простой иллюзией, чтобы вы поверили в ее смерть, — перебила она меня.

— Иллюзия?! — гневно воскликнула я. — Она превратилась в статую из пепла, а затем рассыпалась на моих глазах, превратившись в горстку… — я не смогла договорить, горло сжало спазмом, а из глаз новым потоком хлынули горькие слезы.

— Прости, — тихо прошептала Соэра, подойдя ко мне поближе. — Прошу, Ирина, прости. Если то, что ты мне сейчас говоришь правда, тогда Дакхар перешел последнюю черту и стал… — женщина тяжело вздохнула, — …чудовищем.

— Он и есть чудовище, — всхлипнула, закусывая нижнюю губу, чтобы попытаться сдержать слезы.

Сокрушенно покачав головой, женщина посмотрела мне в глаза и произнесла:

— Обращайся ко мне просто Даара и… давай я покажу тебе твою комнату, в которой отныне будешь жить — там и пообщаемся как следует. И, если захочешь, отвечу на все интересующие тебя вопросы.

Я согласно кивнула и Даара, ободряюще улыбнувшись, двинулась вглубь помещения, где, как оказалось, была скрыта дверь.

— Такие двери, как эта, здесь повсюду, просто они сокрыты магией. Ты сможешь начать их видеть тогда, когда тело начнет нормально принимать магию этого мира, не раньше. А пока я буду помогать тебе во всем, где может понадобиться помощь, ну, а после того, как в тебе накопится достаточно магии для того, чтобы самой спокойно входить или же выходить из этой комнаты, сможешь пообщаться с остальными девушками этого мира.

— А их много? — осторожно поинтересовалась я.

Хмыкнув, Соэра все же ответила:

— Немало, Ирина, немало. Примерно четыре сотни молодых девушек, а если быть точнее, то триста девяносто восемь.

От шока я даже споткнулась, подходя к, пока что незримой для меня, двери.

— Так много?!

Моему удивлению, казалось, не было конца, пока Даара не сказала:

— Много? Ну что ты, поверь, это уже остатки, вот раньше, да, было много — две тысячи восемьсот пятьдесят три. Я помню их всех, ведь уже много лет помогаю каждой, кто прибывает во дворец Дакхара в статусе эсхи, и только одна из всех смогла стать его анайей — Кэйра, эта миленькая лицемерная гадина. Не понимаю, что мой сын в ней нашел, ведь были куда более красивее и добрее, чем она, не понимаю. Ну да ладно, это его выбор. Так вот, Ирина, я помогаю освоиться тут каждой девушке, чтобы им не было одиноко, чтобы они привыкли жить тут. А знаешь почему?