Алиса Борей: Ненависть [СИ]

Граф Вийон ла Руа привстал в стременах, закованная в железо рука легла на эфес меча. Мгновение, и длинный тяжелый клинок, блеснув на солнце, взлетел к небу.

— На штурм, сучьи дети! На штурм! — Заревела луженая графская глотка.

— Вперед! На штурм! — Как эхо понеслось по ощетинившейся копьями линии войска.

— А-а-а-ааа! — Полетел, нарастая, дикий вой, и озверевшая толпа, грохоча железом, понеслась к стенам замка.

Вийон окинул взглядом пробегающих мимо латников. Разинутые в крике рты, налитые ужасом и кровью глаза. Копья, мечи, топоры в побелевших от напряжения руках. Войско ла Руа шло на штурм замка Бренер.

Он обожал этот момент, когда кровавая баня еще не завертелась, когда битва еще не свелась до узкой прорези в забрале шлема. Этот момент, когда по его воле, по взмаху его руки, беспощадная стальная лавина, сорвавшись, летела, чтобы мять, крушить, жечь и рубить каждого, кто встал на пути графа Вийона ла Руа.

Вийон вонзил шпоры в бока жеребца, и тот, злобно заржав, рванул с места. Перед глазами замелькали клочья вытоптанной травы и черной земли. Он мчался по выжженной равнине, между почерневшими остатками деревенских лачуг, туда, к маячившим на холме башням старого замка. Там, за этими жалкими камнями, пряталась она, та, кто посмела смеяться над ним, кто посмела отказать ему, самому графу ла Руа.

— На штурм! — В его ушах загремел собственный крик, и он еще пришпорил и без того несущегося коня.

Вийон вел свою бронированную дружину к зияющему чернотой проему ворот. Его бойцы у стены срочно оттаскивали с пути сделавший свою работу таран и остатки некогда крепких дубовых ворот. Они торопились, видя своего графа впереди несущейся конницы, и как маленькие муравьи спешили и суетились, расчищая ему дорогу.

Замерла в предвкушении боя душа, закипела кровь, каждый нерв накалился до предела, превращая его в безжалостную смертоносную машину. Сейчас он ворвется во двор, и кровь польется рекой.

Я отомщу, я отомщу, я отомщу! — Застучало тяжелым молотом в голове. В памяти всплыла картина того яркого осеннего дня, когда он прибыл в замок Бренер просить руки юной Луизы. Старый барон был еще жив и сидел, сгорбившись в огромном кресле. Наверное, он предчувствовал, чем все это закончится. Кому как не ему было знать свою обожаемую дочь.

Разве я не сделал как надо, — Вийон до хруста стиснул зубы, — разве не привез я богатые дары отцу и невесте. Разве не склонил я голову перед худородным бароном, давая ему небывалый шанс породниться с самим графом ла Руа.

Копыта загрохотали по булыжной мостовой, промелькнули едва успевшие отскочить воины. Обрушилась темнота воротной башни и… В прорезь забрала, ослепляя, ударил солнечный луч, и сразу же, не давая ни секунды на размышление, тяжелое копье бухнуло в щит. Вийон оскалился и поднял жеребца на дыбы.

— Шакалы!

Его клинок отбил удар еще одного копья и тут же полетел вниз на головы защитников. Удар! Хрустнул пробитый череп, и меч взлетел вновь. Граф бросил коня вперед, сбивая с ног ошарашенных копейщиков. Стальное лезвие заходило как челнок. Вверх — вниз, вверх — вниз. Брусчатку двора залила лужа крови, и Вийон, почувствовав ее терпкий запах, ощутил соленый вкус на своих губах.

— Кто еще! — Заревел голодный зверь где-то в глубине души.

Защитники, ощетинившись копьями, отступали к крыльцу главного дома.

— Руби! — Граф вонзил шпоры в мокрые от пота бока жеребца, и тот, разбрасывая клочья пены, полетел на сжавшихся у стены людей.

Дзень, дзень! Звякнули по железу наконечники копий, и хрясь, хрясь, ответил клинок, прорубая своему владельцу дорогу.

Разве не обещал я сделать ее полновластной хозяйкой моего замка, — он с ненавистью воткнул окровавленный меч в орущее внизу лицо, — а она! Неблагодарная тварь!

Вийон спрыгнул с коня и прыжками понесся по ступенькам. Вот она дверь в главный зал. О, он никогда не забудет эту дверь, сколько унижения она ему принесла. Опять всплыл тот день. Луиза вошла в зал, когда его оруженосцы уже сложили дары у ног старого Бренера. Нет, она не вошла, она вбежала порывисто и резко, как простой дворовый мальчишка, с той лишь разницей, что распущенные волосы катились золотой волной до самой талии. Возмущенный взгляд прошелся по мешкам с серебром, оружию и посуде.

— Отец, у нас гости?

В суровых глазах барона зажегся и потух ласковый огонек.

— Познакомься, Луиза, это доблестный граф Вийон ла Руа, он приехал, чтобы предложить тебе свою руку и сердце.