Алексей Плуцер-Сарно - Русский мат. Оды XVIII-XXI вв

О, юность, время скоротечно,
Которая теперь прошла,
Когда б ты длилась, юность, вечно,
Ты б тех забав не унесла,
Которыми я наслаждался
В тебе, какими восхищался.
Приди опять, как ты была!
Тогда пизды ко мне толпами
С отверстым ротом и губами
Слетятся, как на мед пчела.

Без слез не вспомню прежни веки.
Я в юности когда бывал,
Всяк день текли млечные реки,
Всяк день я разных пизд ебал,
Всяк день они ко мне стекались,
Наперстки на хуй мне казались,
И я им, сколько мог, служил.
Теперь, о лютая судбина,
Уже не хочет ни едина,
Чтоб хуй в нее я свой вложил.

Признаюсь вам, красы любезны,
Что хуй уже мой стал слабеть,
И все старанья бесполезны,
Нельзя мне столько раз уеть,
Колико раз ебал я прежде.
Пришел конец моей надежде,
Чтоб мог еще я милым быть.
Итак, навек прощаюсь с вами,
И чем я награжден пиздами—
Пиздам же я хочу прожить.

О вы, священницы борделя,
Наставницы младых красот,
Вы первого обман апреля
На весь уже простерли год,
Вам таинства везде известны,
И ваши хитрости прелестны
Так, как волшебством нас мрачат.
Вы сделать из старухи целку
Щитаете для вас безделку.
Мне вас досталось умолять.

За что, не знаю, вы в презренье,
За что гонимы вы от всех?
К вам должно всем иметь почтенье,
Вы матери драгих утех,
К вам в нуждах ближней прибегает,
Отраду в муке обретает
Вдовец, женатый, холостой.
Где б ярость мы хуев смягчали,
Где б разны роскоши узнали,
Как не в обители такой?

Еще мой хуй не так согнулся,
Чтоб вовсе твердость потерял.
Не мните, чтоб он не проснулся
И чтоб, узря пизду, не встал;
Хотя бы вовсе был бессилен,
Но ваших смысл красот обилен
Его в желанну крепость взвесть.
Чего не сделают пиздами,
То сделают они руками;
Кто может хитрость их исчесть!

Я помню негде чел недавно,
Как некакий скупой старик
В неделю раз один исправно
Ходить в бордели приобвык.
За то, кто сделать то возмется,
Что у скупого раз зайдется,
Велику плату положил.
А без того имел все даром
И денешки свои с товаром
Всегда с собою уносил.

Одна сестра за то взялася,
Что толко их старик трудил
И что еще при том смеяся
С собою денги уносил.
Схватя подвяску шерстяную
И кликнув из подруг другую,
Взяла конец, дала другой,
Хуй слабый в петлю положила
И так его защекотила,
Что нехотя вздохнул скупой.

Дошел и я, красы драгие,
Дошел и я до сей беды.
Бывали времена такие,
Когда платили мне пизды,
Бывало, все за мной ходили,
Бывало, все меня просили,
Чтоб раз один хотя уеб;
За то меня вы одаряли,
Но вы лишь денги проебали,
А я вам силу всю проеб.

Теперь, сестры златолюбивы,
Я к вам прибегнуть принужден,
Щастливы вы и прещастливы,
Что вами мир весь населен,
Старайтесь мне вы дать отраду,
А я за это вам в награду
Стараться буду вас проеть,
За всякий раз я малакейку,
Конечно, дам вам не копейку,
Но будут все рубли звенеть.

Дела пребодрого героя
Потщися, мысль моя, воспеть!
Я, громкой лиры глас настроя,
Прославлю то, как хуй мог еть.
О ты, пребодра животина,
О ты, пречудная шматина,
Коликих ты достоин од!
Ни рвы, ни камни, ни вершины,
Ни адской челюсти стремнины
Сдержать не могут твой поход.

Хоть много в древности прославлен
Победоносный Геркулес
И не один трофей поставлен
В знак бывших от него чудес,
Но если бы он был в том внятен,
Сколь женщинам твой ствол приятен,
То б он страданья не видал,
Любовью сильною сгорая,
К Амфоле страстно приступая,
Тебя бы он ей в руки дал.

Когда на брань хуй ополчится
И станет в ярость приходить,
Когда багряна плешь зардится,
То кто возможет сокрушить?
Хотя меж ног клади оковы
Иль челюсти разверсты львовы,
Но он, опершись на мудах,
Сквозь дебрь, сквозь страх на бой дерзает,
Предметы рвет и раздирает,
Отважней тигра он в горах.

Но что за глас, стон слышен крика?
Какая б то была беда,
Боязнь то хую невелика:
Ползёт на брань к нему пизда,
Пиздища старая, седая,
Пизда уже немолодая,
Она ж притом была урод.
До старых лет не проебалась
И сроду с хуем не видалась,
Затем, что был с зубами рот.