Юрий Павлов - Fronto-temporal dementia

— Ты всегда голышом ходишь! — Инна фыркнула, затягивая за руку Андрея.

Они целовались, вжимаясь телами и ёрзая в эротическом танце.

— Голый, а при шарфике! — она тёрлась щекой о шёлк — А почему жёлтый?

Она потянула Андрея за собой, держа за шарфик, как на поводке!

— Опять на автобус? В такую рань?

— Можно на трамвай!

— Посиди тут! Я…

Но договорить не успела: Андрей, с силой, толкнул Инну и она, как мешок, упала на кровать, лицом вниз!

Андрей, сбросив с плеч плащ, прыгнул на Инну, и прижав руки коленями, сдёрнул и, обмотав вокруг шеи женщины шарфик, стал душить!

Инна, не успев даже испугаться, стала задыхаться и чёрные, сначала, круги, через несколько секунд, полыхнули жёлтым пламенем.

Пытаясь крикнуть и дёрнуться, она слабела, теряя сознание и, ощутив его твердеющую плоть на своей попе, отключилась!

Инна лежала без движения, уткнувшись лицом в постель.

От вида бездыханной женщины, от вспышки внезапного желания душить и насиловать, колотилось сердце и наливался кровью член!

Сдвинувшись назад, приподнял Инну, захватив рукой за промежность, и сунув под живот подушку, ткнулся посиневшей головкой в лоно!

Вводил медленно, наслаждаясь погружением и беспомощностью бездыханной женщины. Закрыв глаза, мычал, сдерживаясь, но не смог.

И засадил!

Гррубо!

И зверея от её обездвиженности, насиловал (!), и впивался пальцами в кожу на спине!

Женщину затрясло в судороге, глубоко и с шумом втянув ртом воздух, она приподняла голову и… И обкакалась!

Кал, консистенции сметаны, выплеснулся из ануса с газами, заляпав живот и ноги Андрея!

Это было спастическое (неконтролируемое) отделение экскрементов!

Не ожидавший такого сюрприза, Андрей дёрнулся назад!

Инна приподнималась на руках, хватая ртом воздух и, ощущая спазмы в вагине, приходила в себя.

Наконец она села, потирая шею — Ты хотел меня задушить? — и увидела ещё торчащий, но уже мягчеющий член, и заляпанные живот и ноги!

— Ой! Это я?! А он встал на меня, думая, что я мёртвая? Ты убить меня хотел?

— Нет! Нет! — Андрей вытянул руку, словно отстраняясь от этих страшных слов.

— Нет, Инна! Нет! Это игра: удушение с насилием!

— Ни хера тебе игра! Я же сознания лишилась! Вот и обделалась! Обделала!

— Я где-то прочёл, что когда так (!), да если ещё женщина не знает, что душат и насилуют понарошку…

— Ни хуя себе (!), понарошку! У тебя аж встал! Как на мёртвую! И что?

— Что, что?

— Что ты прочёл?

— Что оргазм сильнее и ярче. Незабываемый!

— Угм! — Инна захихикала, пялясь на обосранного Андрея — Бедненький! — трогала и гладила она член — Испугала тебя! Газом травила! Было?

— Ещё как! Я отпрыгнул!

— Сдула! Ну что ты испугался, дурачок? — выпятив губки, говорила она члену — Он сам виноват! Твой хозяин. Доигрался?

— Нет, она меня обделала всего, и я же ещё и виноват?

— Не всего! — махнула Инна ручкой — Я же не слониха! Ну хочешь, пописай на меня!

Андрей хмыкнул, изображая возмущение — Мэм! Вы меня, извините, обосрали! А я — пописай!

— Я не мэм!

— Миссис!

— И не миссис!

— Баба?

— Мисс! Незамужняя! Ну и чего же ты хочешь? Какого возмещения? — Инна говорила, сжимая ручкой член.

— Око за око! Зуб за зуб!

— То есть, в переводе с иудейского, возмещение должно быть адекватным? И куда? На спину?

Андрей мотнул головой.

— На живот!

Он снова мотнул головой.

— На грудь?!

— И выше!

— А ты чистый? Ну ка? — Инна подтолкнула Андрея, и он встал на колени.

— Да я с утра ещё не успел опорожниться.

— Я не об этом — и она, сжимая левой рукой член, и обслюнявив пальчик правой, ткнула в анус Андрею и погрузила!

— Не заразный!

Инна вытащила пальчик и сморщила носик — Фуу! — и обтёрла его о ягодицу Андрея.

— Ложись! Не отвиливай!

— Совсем упал! — огорчилась она, всё ещё сжимая член.

— Ложись! Подпирает!

Инна легла, раздвинув ноги и разбросав руки.

Андрей, развернувшись на коленях над нею, и прижавшись ягодицами к животику Инны, сдвигался к груди.

Инна трогала и гладила ягодицы — У тебя красивая попа! Женщины не говорили?

— Мёртвые?

— Ах даа! Ну куда ты! — упиралась она ручками в его жопу — И так уже носом задева…

В приоткрытый ротик Инны выдавливалась коричневая и запашистая масса!

Она хотела оттолкнуть и отвернуться, но Андрей прижался к её лицу, встав на колени, и с садисткой улыбкой, и чуть выгибаясь, закончил!

Чтобы не подавиться, Инне пришлось глотать!

И она глотала!