Юрий Павлов - На детской площадке

На площадке детсада играли пацаны. Примерно одного возраста и роста. Пацаны дурачились, задирая друг друга: схватывались бороться или наваливались вдвоём на одного.

Увлечённые борьбой, они не сразу заметили, что за ними, уже несколько минут, с улыбкой, наблюдает девушка: в коротенькой, выше колен, юбочке с разрезом сбоку, в футболке без рукавов и без лифчика; соски торчали и это бросалось в глаза. С короткой стрижкой и чувственными, небольшими и полными, губками.

Романтичная особа!

Насте, а так звали нашу героиню, было двадцать три года. И ей нравились мальчики. В прямом смысле: невинные, неопытные, маааленькие!

Но эти были явно переростки: младше Насти всего лет на пять.

«Ну и ладно» — подумала Настя — «Трудно мне что ли представить, что я восемнадцатилетняя девушка и тогда возраст пацанчиков становится мальчишеским. А, вдруг, мне повезёт и эти целки!».

— Смотри! Смотри, пялится! — один из пацанов, белобрысый и весь в веснушках, с зелёными, как изумруды, глазёнками, толкал друзей, продолжавших кататься по траве.

Пацаны, перестав бороться и, отпыхиваясь, уставились на Настю.

Настя слегка смутилась от такого пристального внимания сразу трёх мущщин, но, тут же, опомнилась и помахала им рукой — Привет! — и улыбнулась, вложив в улыбку симпатию и желание: похотливое желание, настолько, насколько это было возможно совместить!

Пацаны, вдруг, посерьёзнели, вскочили и стали усердно отряхиваться, одёргивая помятую одежду.

Настя не сдержалась и фыркнула!

А они, переглядывались и смущённо улыбались.

«Боже мой, совсем ребятишки!» — подумала Настя и ощутила прилив крови внизу живота.

И от них не ускользнуло, как высоко поднялась грудь у девушки и стали заливаться краской щёки, и мочки ушей.

Подталкивая друг друга и прячась друг за другом, они двинулись к Насте.

Всё же они были ещё маленькими, по сравнению с ней: самый высокий был на целых полголовы ниже.

«И в армии не служили. А может даже ещё и в школе учатся» — размечталась Настя.

Пацаны замешкались и, ощущая себя нашкодившими школярами перед строгой учителкой, остановились и настороженно на неё взглядывали.

«Ну, точно! Наверное, в колледже учатся».

Но вид девушки, улыбчивой и совсем не похожей на учительницу, обезоружил их и белобрысый, растянув рот до ушей, махнул рукой — Иди к нам!

Вовка, Андрюшка и Макс.

Они познакомились и, сидя под грибочком, не стесняясь, обглядывали Настю.

Настя сидела, закинув ногу на ногу и через разрез юбки было видно, что она без трусиков!

Пацаны пытались обводить взглядами соблазнительное место.

Но, безуспешно!

И, наконец, смирившись с неизбежным, уставились на оголённое бедро Настиной ножки!

Девушка, внимательно наблюдавшая за реакцией, поставила ноги рядом, сдвинув колени, а потом медленно развела их, подтянув вверх юбчонку.

Побледневшие друзья, уставились, не дыша, на Настину выбритую пилотку!

— Уфф! — будто не замечая, Настя захватила футболку и, приподняв кверху, стала трясти её, задирая с каждым движением выше, пока не оголились тити с набухшими сосочками!

— Уфф, как жарко! — продолжала она, сидя в той же позе: с раздвинутыми ногами и оголённой грудью, и бросая недвусмысленные взгляды на возбудившихся юнцов.

А они, густо покрасневшие и старательно зажимавшие между ног восставшее естество, преодолели стыд и подсели к Насте на лавочку.

Их шаловливые и вспотевшие ручонки, сначала робко и несмело коснулись её округлых коленок и... замерли.

Но ничего не произошло.

Их не оттолкнули, на них не закричали и ручонки двинулись вверх, и вот они уже лапают, и щупают Настю, сопя и отталкивая друг друга!

— Вы меня прямо здесь ебать будете?!

Пацаны, желания которых, дальше, пощупать и облапать Настю, не заходили, оторопели.

Настя, встала, стряхнув с себя шаловливые ручонки, одёрнула юбчонку и, оправив футболку, направилась к крытой веранде в углу площадки.

За верандой разросся клён, и в его зарослях можно было справить нужду не опасаясь, что тебя могут увидеть случайные прохожие. Клён рос между стеной веранды и забором, огораживающим территорию детской площадки. За забором, с этой стороны, был пустырь, который облюбовали собачники, но в субботу, в конце августа на пустыре было безлюдно: все, и собаки в том числе, были на дачах.

Настя шла, медленно и не оглядываясь.

Притихшие друзья, словно на поводке, тянулись за ней.