Алекса Ким - Фавн

— Как вы это себе представляете? Вы думаете, что я подставлю свою голову, чтобы защитить вас, Трент? — Я издаю презрительный звук. — После всего, что с нами сделало «Древо Жизни»… и после вашего к нам отношения?

Трент хмурится.

— Я откажусь от всего, что ты ему скажешь!

— Забудь об этом, крошка, — отвечаю ему как можно жёстче, пытаясь подражать надменному тону Аделины.

Трент опускает плечи.

— Тогда он отыграется на нас обоих.

Я уже готова смириться с судьбой, и вдруг вспоминаю пустое выражение лица Мэлори, когда её уводил Боец.

— Но Стоун, бывший лидер Биста, всё же был с женщинами. Почему у него не было проблемы?

Трент пожимает плечами.

— Не знаю… Некоторым просто везло, я полагаю.

Я не хочу верить в это, потому что должна цепляться за каждую соломинку, которую нахожу.

— Я хочу поговорить с Мэлори. Она последняя, кто спал со Стоуном… в тот день, когда его убили.

— И что это даст? — голос Трента звучит плаксиво, и я хотела бы плюнуть ему в ноги. Что случилось с самоуверенным говнюком, который относился к нам, как к крупному рогатому скоту?

— Мне всё равно, как вы это сделаете, Трент! Придумайте что-нибудь! Мне нужно поговорить с ней. Если вы этого не сделаете, я удостоверюсь, что Бист оторвёт вашу голову от вашего сухого тела раньше, чем убьёт меня! — Какое же это прекрасное ощущение — опустить Трента ниже плинтуса. Я никогда не забуду, как он называл меня толстой и непривлекательной. Благодаря Фавну я поняла, что своим поведением Трент хотел отвлечь внимание от своего комплекса неполноценности.

— Проклятая шлюха… — шипит он, но не двигается.

— Лучше поторопитесь, Трент. В противном случае я подумаю: а не сообщить ли Бисту об этом сегодня?

Ненависть и презрение искрятся в его глазах, но он ничего не говорит. Я знаю, если бы он мог, то убил бы меня голыми руками. Но эти времена закончились! И хотя моя ситуация безнадёжна, а страх за Фавна почти убивает меня, я ещё не готова сдаться!

Дверь моей комнаты вновь распахивается. Сначала я думаю, что это Бист, раскусивший мою ложь, хочет дать мне вкусить обещанное наказание — две сотни Бойцов, желающих делать со мной всё что захотят.

Но это не Бист, а один из его прихлебателей.

— Пойдём. Трент закончил сыворотку, которую ты просила.

Я открываю рот, чтобы сказать ему, что не просила никакой сыворотки, но одёргиваю себя в последний момент. Прошло уже два часа с тех пор, как Трент был здесь. Может, он что-то узнал. Я встаю с кровати и киваю Бойцу.

— Хорошо… давно пора.

Затем я следую за ним из комнаты. Он ведёт меня в подвал — новый кабинет Трента. Все дома имеют одинаковую планировку — функциональные бунгало, как под копирку.

— Сюда, — приказывает мой конвоир, впуская меня в лабораторию Трента.

— Сыворотка отфильтрована, а микробы уничтожены… — держа ампулу в руке, говорит доктор, делая занятой вид, и, возможно, слишком громко. — Я должен… о, чёрт возьми… — он корчит раздражённую гримасу. — Я оставил инъектор в своей комнате.

Он смотрит на меня застывшим взглядом, но я вижу капли пота на его лбу. Трент боится, и я надеюсь, что Боец позади меня спишет это на страх перед Бистом.

— Я схожу за ним, ты подождёшь здесь!

— Не пойдёт. Приказ альфы. Ты не можешь никуда идти, — вмешивается, как по команде, мой охранник.

— Тогда иди со мной. Мне нужен мой инъектор. — Дрожащим пальцем он указывает на меня. — Я могу запереть дверь лаборатории. Она всего лишь женщина.

— Не морочь мне голову, Трент, — бормочет Боец. — Я сказал нет!

— Как скажешь… Думаю, Бист не будет в восторге, если не сможет получить её вечером. Ты сам будешь с ним объясняться.

— Дерьмо… — бормочет Боец, а затем говорит: — Поторопись! Я хочу побыстрее вернуться.

Я слышу щелчок магнитного замка, а затем удаляющиеся шаги. У меня складывается впечатление, что Трент хотел увести охранника. Но почему?

Когда я вижу, как из-за угла одной из холодильных установок кто-то появляется, мне всё становится ясно.

— Мэлори…

Она обнимает себя руками. Медовые волосы, которым я всегда завидовала и которые для многих Бойцов, особенно для Стоуна, были так привлекательны, теперь были тусклыми и свисали неухоженными прядями. Мэлори стала тенью самой себя.

— Чего ты хочешь от меня, Кэт? Трент сказал, что ты хочешь поговорить со мной. Ты понимаешь, что они сделают, если найдут нас здесь?

Она дрожит всем телом, глаза мерцают от паники, и вдруг становится такой бесстрастной, словно ей всё равно. Я не могу представить, что они с ней сделали… и что ещё сделают…