Аида Золотая - Последний поцелуй неба

Довольная улыбка заиграла на губах Северины. Она томно моргнула и, взяв его за руку холодными пальцами, повела за собой на второй этаж. Провела по мягкому ковру коридора, заглушающему шаги, и толкнула тяжелую дверь.

Ее комната представляла собой декорацию утопического фильма. Все в ней было огромным. Окно во всю стену, кровать в половину комнаты, стол, заставленный профессиональными игрушками и соответствующими атрибутами, кожаное кресло с фигурной спинкой, прозрачная дверь в ванную и зеркальный потолок, такой же, как и в гостиной особняка.

Войдя в комнату, девушка щелкнула выключателем. Зажегся торшер с приглушенным светом.

— Еще есть дневной. Тебе как больше нравится? — спросила она.

Взяла со стола лохматое перо и прижалась спиной к стеклу окна. Медленно провела пером по лицу, шее, вдоль линии корсета и начала медленно расстегивать крючки другой рукой, продолжая ласкать себя пушистыми ворсинками.

— Оставь так, — произнес он, имея в виду то ли освещение, то ли ее одежду. И некоторое время еще следил за движением пера по ее коже. Потом шагнул ближе и заскользил над лифом кончиками пальцев, впервые ощущая, какая она гладкая и одновременно теплая и прохладная. Так бывает. Сейчас его пальцы были теплее ее тела. Он хрипло выдохнул и склонился к ней, приникнув губами к тонкой шее, на которой тревожно билась голубоватая жилка. Своим ртом он чувствовал это биение, отдававшееся в нем самом сладкой мучительной истомой. А потом заскользил по ней языком, прокладывая влажную дорожку от ее ушка к ключице.

Она откинула голову, уперлась затылком в стекло. Медленно повела пальцами по его спине, плечам, груди. Развязала узел галстука, расстегнула рубашку и стала неторопливо царапать остро отточенными ноготками его кожу. Вверх — вниз, вверх — вниз, вверх — вниз. Сначала грудь, потом захватывая живот. Спускаясь ниже, к пряжке ремня. Теперь ее ногти двигались по его коже вдоль пояса брюк, неглубоко проникая за него.

Мужчина хрипло выдохнул и задышал сквозь зубы. Дернул края корсета вниз, отчего затрещали несчастные крючки. Корсет упал на пол, к ногам. И глядя на ее обнаженное по пояс тело, Закс сверкнул глазами. Оказывается, огонь может быть серым, как серебро или ртуть. И обжигает не меньше языков желтого пламени. Его руки снова заскользили по ее обнаженной спине. Склонился, касаясь ртом ее шеи, груди, спускаясь к соскам. Сжал один зубами чуть сильнее, чтобы это не было болезненным. И чуть втянул его в себя. А пальцы опустились ниже, лаская теперь уже кожу под стрингами. Она прикрыла глаза и тягуче, на выдохе легко постанывала, плавно извиваясь по скользкому стеклу.

— Сними это, — низким грудным голосом произнес он, шаря ладонями по линии ее пояса и дергая вниз пачку.

Она послушно завела руки назад, пояс ослаб. Толкнула юбку вниз и качнула бедрами. Ткань легко упала к ногам абсолютно обнаженной Северины. Несколько бесконечно длинных секунд он просто смотрел на нее, и, казалось, этот взгляд засасывает ее в страшный омут, из которого нет и не может быть никакого спасения. Потом он медленно двинул рукой по внутренней стороне мягких белых бедер и коснулся пальцами клитора, чуть вдавливая его и теребя, но взгляда при этом не отрывал, желая видеть выражение ее лица. Потом глубже, к влагалищу, где было тепло и влажно. А потом стал водить туда и обратно, подразнивая и лаская. Подался к ней, вжав в стекло еще больше и прижавшись пахом к ее телу, чтобы она чувствовала — он возбужден не меньше.

Но она не только чувствовала, она видела это в чертах его лица, в его стальном взгляде. Ее глаза становились ярче от каждого движения его пальца, безошибочно находящего потаенные точки, прикосновения к которым делали ее еще более влажной. Стоны Северины становились громче и протяжнее.

Она не отводила своего блестящего взгляда. Не торопясь, сняла с Закса брюки, закинула одну ногу ему на бедро, стала водить прохладными пальцами у него в паху. Склонив голову к плечу Виктора, она покусывала его кожу, одновременно сокращая мышцы влагалища, умело возбуждая себя.

Едва он почувствовал эти движения, мир вокруг закружился. Придерживая женщину под ягодицами, он отлепил ее от окна и развернулся к кровати, опрокинув на постель. Быстрыми рваными поцелуями спустился по ее телу от шеи к животу. И ниже, по лобку, бедру, влажно касаясь языком того теплого, что пульсировало в ней и сводило его с ума. Подался вперед и накрыл ее телом, впервые найдя ее губы своими. И с наслаждением впился в ее приоткрытый красный рот, жаждущий поцелуев так же, как жаждала она — его.