Ноэми Норд: Теплая тварь. Эротика. Теория соблазна

Как осмыслить этот беспощадный приговор?

Нутром?

Примитивными органами чувств?

Люди – приматы. Унижение – главный способ выживания в стае. Логику деспота может освоить лишь раб, сменивший овечью шкуру на пурпурный плащ.

Иероглифы Древнего Египта, высеченные на раскаленном базальте, напоминают разрубленных на куски змей.

Плоть бессмертна, ибо деление организма на мелкие куски – бесконечно.

«Зри в каждой клетке жизнь».

Любовь египтян соединяет Ад и Рай, без смерти нет воскрешения.

Люди во всем противоречат друг другу и самим себе.

Они сплошное отрицание, их разум рожден из мервечины. Чтобы родиться, им надо умереть.

Любовному восторгу «Песни песней» вторят шумерские наставления: любовь – есть война.

Самым загадочным оказался неизвестный трактат из разрушенной Хараппы.

2 2 Хараппа (англ. Harappa) – древнеиндийский город, один из главных центров хараппской цивилизации (3 тыс. – 17—16 вв. до н. э.). Расположен близ старого русла реки Рави, в округе Сахивал в Пакистане (территория современного Пенджаба). «Неодолимая жажда. Искусство соблазна».

Гибель спаленной Сириусом страны человечество не запомнило.

Но древнейшие записи об этом событии уцелели в царстве солнцеедов.

Они сохранили вселенские знания об утраченном девятиединстве однополых существ.

Всесильный Кадатрушта, объединяющий в себе девять начал, воплощение идеального эго, разделил живые организмы на сефироты, чтобы жизнь на Земле всегда стремилась к совершенству. Тайная тяга к единству стала движущей силой эволюции на Земле.

Эту книгу я заучила наизусть.

Эпос не нравоучение.

Сколько в нем любви и желания уберечь юные создания от одиночества в этом мире!

Одиночество – главная заповедь.

К нему приговорил нас Кадатрушта.

Октепас – его первое неудачное создание. Он провинился за прелюбодеяние.

Кадатрушта отрубил его щупальца, разделив тело на девять кусков, и бросил одну половину в ледяной мрак земли, а другую – в зной неба.

Он запретил свидания частичек друг с другом и, погрузив их в бездну одиночества, сделал так, что все живые твари с тех пор объяты жаждой неодолимого воссоединения.

Эта жажда добавила хрупким жизненным силам мощь вселенского огня.

С тех пор каждое живое существо имеет девять привязанностей и цепей. Девять органов чувств – целеуказатели недостающих компонентов души.

Каждый из нас расчленен.

И каждый одинок.

Лишь собрав свои разрубленные куски в одно целое, ты закончишь путь и станешь самим собой.

Отражением твоего истинного лица в зеркале мира удовольствуется месть повелителя.

Вот они, Девять Казней Кадатрушты:

1. Время.

Ты – сперматозоид, ты жив, пока скор.

2.Тепло.

Ты – плод, ты жив, пока внутри.

3.Воздух.

Ты – новорожденный. Ты будешь жив, если пересилишь первый вдох кислоты.

4.Вкус.

Ты – младенец, ты жив, пока сосцы матери полны молока.

5. Свет.

Ты жив, пока не слеп.

6.Звук.

Ты мертв, если не услышишь шипения кобры.

7. Запах.

Не различишь возлюбленную без него.

8.Осязание.

Нет зачатия без него.

9.Боль.

Без нее не увидишь смерти.

Страшись, отрок!

Возлюбив прекрасную деву и сочленившись с ней, ты подвергаешь себя неимоверному риску пробудить гнев всесильного Кадатрушты, ибо восстал против заповедей гнева.

Это может надолго прервать твое безмятежное путешествие по сферам жизни.

Поэтому так важен закон о девяти пустотах в теле.

Они связь с этим миром, с непременным пленом одиночества, пребывания то в вакууме вечного холода, то в зное космического огня.

Девять белых дыр – метки, по которым Кадатрушта связан с тобой.

Они под знаком всесильного океана, они электропроводны и теплопроводны.

Обычно они прикрыты печатями наимудрейшего: гримасой отчуждения, смехом, зевотой или отвращением.

Только некоторым удается обойти хитросплетения рока и воссоединиться с недостающей частью души. Но это обнадеживает расчлененного Октепаса.

Девять дырочек в теле во время эструса важно заткнуть.

Только это позволит отделаться от ревности всесильного Кадатрушты.

Он мстителен, он всевидящ, он помнит недовольный взгляд каждой твари.

И каждая тварь должна принадлежать только ему.

Дерзай!

И поступай так: