Игорь Соколов - От Омара Хайяма до Джона Донна. Переводы

Друзья, давайте, опьянимся!
Вино – лекарство для иссушенного горла
И на небе Пес от звезд своих ярится…

Летний зной полуденного пекла
С силой раздувает жар земли,
Лишь поющая цикада не ослепла,
В цветущих кубках распевая о любви,
Стрекоча крылами дикого оркестра*…

А в полях под Солнцем сник цветок,
Он своей смерти уступает место,
Чуя Солнце в гневе – это Бог…

Собаки все сошли с ума и девы
Злыми змеями пускают вечный яд,
Муж обессилел, ссохлись фаллос с телом,
Безумным Сириусом ум его объят…

Археад давил меня в прошлом в безумных объятьях,
А сейчас и ради забавы к себе не прижмет,
Что ж и Эрот слащавый бывает порою отвратен
И лишь изуродовав тело, дарит чудесный полет…

Плеяды несут половинку зимы темной ночью,
Я у двери топчусь, до нитки промок от дождя,
Влечением к лживой девице истерзан весь
в клочья,
Не любовью Киприда – огнем поразила меня…

Тобою, Огонь, божилась вчера Гераклея,
Слиться со мною, но сбежала сама,
Если ты – божество, то исчезни скорее
В миг, когда приласкает она не меня….

Как-то с Гермионой я нежился в страстном
вращенье,
Киприда, ее тело раскрылось долиной цветов,
Светилась надпись: Добивайся наслажденья,
Но не грусти, когда другому дам Любовь…

Расстанься с девственностью, не храни ее,
В Аиде шаром покати, – нет никого,
Кто бы тебя так же отчаянно любил,
Лишь живым для наслаждений хватит сил…
А в Ахеронте, дева, тихо ляжем мы
И наши кости в прах рассеются как сны…

Какой избрать существованья путь,
В судах тьма дел и многочисленные дрязги,
И дома только беготня, не обессудь,
А в сельской местности совсем в трудах
увязнешь…
Быть мореходом, ловить в водах беспокойство
И на чужбине грузом боязно владеть,
Совсем быть без всего – одно расстройство,
Семью иметь – под бременем потеть…
Быть холостым – страдать от одиночества,
С детьми – мученье, без детей – тоска,
Как юности умнеть, если не хочется,
Что делать старости?! – Без сил жалеть себя?!…
Из двух возможностей есть, право, лишь одна
Для всех, кто есть и будет на земле, —
Иль без рожденья пусть нас скроет в себе тьма,
Иль мы родившись, скорей скроемся во тьме…

Нет постоянства в мире людей, – и все
изменяется,
Ведь сказано ж было однажды одним мудрецом:
Род за родом листвою с древа срывается,
Соединяя наше начало с вечным концом…

Только из нас очень мало, кто эту мудрость
оценит,
В порыве безумства с любовью юное племя живет,
Даже не видя исчезнувших в мраке мгновений,
Народ наслаждается жизнью, когда сам от жизни
цветет…
Нет места мыслям о Смерти, как и о тяжких
недугах,
Когда волшебною ласкою светится нежная плоть,
И разве влюбленным думать о страшных разлуках,
Когда их Эрос воздушный страстями смог
побороть…

Но как же ничтожен наш разум, и как ослеплен,
и как жалок,
Все юные дни пролетят, не оставляя следа,
Ищи же то место, где свет мысли будет так ярок,
Что в постижении мира, все небо обнимет душа…

Любовное дрожанье нежных зайцев
И дикие игрища резвых львов
Смогли в стихи мои пробраться,
Как в пачку малых, так больших листов…
Так дважды описав все их движенья,
Я, Стелла, обращаюсь лишь к тебе,
Если кажется излишним мое пенье,
Друг за другом зайцев явишь мне…

Спросил меня ты, Флак, каких любовниц надо?! —
Ни тонких – легкомысленных, ни тучных и серьезных,
Мне б серединочка меж них была отрадой, —
Излишества в любви мне ни к чему,
И уж никак не жажду слышать стонов слезных…