Игорь Шинкаренко - Нежное соблазнение по-провански

Я был официально представлен мужу моей работодательницы и тайной любовницы, и он нашел меня несколько юным для роли учителя. Зная о темпераменте своей супруги, он резонно подозревал, что она вряд ли мне позволила сосредоточить всё моё внимание исключительно на хлопотах о моём ученике и их сыне… но он не был ревнив, и длительное пребывание во Флоренции приучило его к сократовым удовольствиям, весьма распространённым в этом регионе, а моё лицо и фигура показались ему привлекательными и соблазнительными, и поэтому, немного поразмышляв, он подумал, что сможет использовать слабость своей жены в свою пользу, чтобы убедиться в моей любезности и добиться моей благосклонности. И вот однажды вечером месье Мелло сделал вид, что у него разболелась голова, и извинившись перед супругой, что вынужден провести эту ночь один с своей спальне, он пообещал, нежно её обнимая, что обязательно компенсирует ей эту ночь, когда это досадное и непредвиденное недомогание больше не будет ему препятствовать исполнять супружеских долг. Его супруга тут же сделала мне условный знак, который я прекрасно понял, и когда я решил, что месье Мелло уже заснул в своей комнате, то тут же проник в постель моей прекрасной хозяйки, и мы поторопились воспользоваться счастливой возможностью провести всю ночь вместе, резонно опасаясь, что такой случай нам больше может и не представиться в ближайшие дни.

Мы были так увлечены друг другом, что не заметили, как в комнате появился в ночной рубашке и с кинжалом в правой руке месье Мелло, который, сбросив на пол покрывало, скрывавшее наше обнажённые тела, схватил меня левой рукой, восклицая:

–

Никто не смеет оскорблять меня безнаказанно… но,– продолжил он после небольшой театральной паузы,– я человек гуманный, так что, юноша, вы можете сами выбрать себе наказание… какой из этих двух кинжалов вы предпочитаете.

И размахивая перед моим испуганным лицом страшным итальянским Фузетто, оружием бравых артиллеристов, который он держал в своей правой руке, другой он показал мне тот, которым Зевс поражал Ганимеда. Моя любовь к жизни даже не пыталась оставить мне хоть какое-то подобие выбора в этой ситуации, и я подчинился чрезвычайным обстоятельствам, да и госпожа Мелло, слишком счастливая тем, что так легко отделалась, полагала, что мне нельзя отказываться от возможности принадлежать не только ей, но и её мужу, и получив знак, что я сделал мой выбор, месье Мелло со всей силой страсти стал расточать тысячи поцелуев своей жене, благословившей только что его на измену, предоставлявшую ему столь приятные наслаждения.

–

Значит ты меня прощаешь,– в свою очередь говорила мадам Мелло, обнимая своего мужа.

–

Как можно сердиться на таких прекрасных и дорогих моему взору грешников? Эта грудь,– продолжал он, целуя соски её прекрасных полушарий (а они были у мадам Мелло превосходны, аппетитной формы, и она была чрезвычайно горда этой частью своего тела),– и эти два упругих холмика,– добавил месье Мелло,

проводя рукой немного ниже талии

и дальше по золотистому алтарю,– и это благословенное и сакральное место, на которое наш учитель только что принёс свою жертву, смягчило бы бешеный нрав даже бенгальского тигра… Кроме того, с моей стороны было бы невероятной глупостью рассчитывать, что ты могла оставаться мне верной во время столь длительного моего отсутствия.

Так что неудивительно, что во время мой поездки в Италию я приобрёл и хорошего преемника… и рога. Первое мне нравится больше, хотя и за второе я не в обиде. Так что, давайте не будем посмеиваться друг над другом, и оставив всё в тайне для окружающих нас обывателей, примемся без всяких ограничений и сдержанности пользоваться ситуацией и наслаждаться всеми возможными удовольствиями, которые эта ситуация, наш возраст и наше состояние нам предоставляют. Предлагаю вполне серьёзно… давайте избежим скандала и посмеёмся над придурками, которыми полна наша страна.

Мадам Мелло, в восторге от того, как он проглотил пилюлю, которую она ему приготовила во время его итальянских каникул, стала одаривать своего супруга горячими ласками.

–

Ах! Мой друг, как вы добры ко мне! Нет, никогда больше вам не придётся упрекать меня! Я капитулирую перед вашим благородством… !

–

Замолчи, я совершенно не верю твоим клятвам, и требую твоего доверия, а не твоей верности… ведь это значило бы просить невозможного, а я не считаю себя дураком. Как может наркоман отказаться от наркотика… Вот, посмотрите на нашего будущего аббата… как он сияет… Да, мне сразу же всё стало понятно, как только я вернулся из Италии, и я лишь отложил удовольствие на некоторое время… но ненадолго, и не хочу лишать его ни вас, ни себя, так что давайте, сказав «А» отправимся и к «Б», и к взаимному удовольствию вы можете продолжить начатое вами без меня дело.