Валентина Шопорова - Блейд (СИ)

Игнорируя предупреждения, блондин со всей силы ударил лампой по стеклу, которое тотчас рассыпалось мелкими острыми осколками. Он вспрыгнул на стол, что стоял у окна, и шагнул на подоконник. Высота оказалась большей, чем Блейд думал. Всё тело взывало, разум взмолился: «Не делай этого!». Но в таком состоянии Блейду было плевать на его мольбы и отчаянные крики.

Шаг вперёд. Выстрел. Ногу простреливает болью, а с губ срывается крик. Кровь пачкает светлые полосы на спецодежде. Охранники кидаются к окну, успевая схватить Блейда в самый последний момент, буквально втаскивая его обратно в помещение. В живот и грудь впиваются осколки стекла, распарывая кожу и плоть. Повсюду кровь. Повсюду крики.

Блейд отчаянно борется, матерясь, кляня тех, кто держит его, отбиваясь руками и ногами, достойно выдерживая бой против шести вооруженных мужчин. Сирена продолжает выть. Охранники вновь и вновь кричат, чтобы он перестал оказывать сопротивление.

Удар ногой, который попадает в живот одному из мужчин, и отбрасывает его на два метра. Блейд переворачивается, поднимаясь на руках, пытаясь встать. И вдруг тело пронзает разряд электрошока, который молнией протекает по каждому сосуду и ударяет прицельно в сердце. Орган пропускает удар. Трещины на нём становится глубже и через него начинает проступать отчаянный огонь борьбы.

Ещё один разряд. Руки и ноги сводит судорогой. С губ срывается полный боли и ненависти крик. Сердце в груди спотыкается. В груди рождается боль и стремительно заполняет всё тело, обволакивает его, подобно склизкому кокону. Сознание гаснет, отключается, мир перед глазами стремительно теряет цвета и проваливается во тьму.

- Ненавижу, - только и успевает сорваться шипящим шёпотом с губ Блейда перед тем, как его тело сдаётся. - Майкл, прости меня...

Темнота. По проводам нервов и самым мельчайшим сосудам продолжают бродить разряды электричества, больно кусаясь, терзая мягкие ткани. Блейд словно погружается в формалин и плывёт по этой мёртвой невесомой реке в никуда.

Глава 51

Глава 51

...Чистилище - не мифическое место из Библейских писаний. Чистилище - это состояние души...

Блейд сидел на холодном полу, прислонившись спиной к стене, упершись в неё затылком, исступлённо смотря в стену. Глаза его были настолько воспалены, в них было столько лопнувших сосудов, что они смотрелись алыми. Он не спал трое суток. Трое суток не ел. Столько же не пил. Ему это было ненужно.

Его тело словно умерло, впало в кому. А коматознику ни к чему пища. Сердце в груди стучало медленно и очень тихо. Несмотря на полную тишину изолятора, Блейд не слышал своего сердцебиения. Он не ощущал его. Его сердце умерло, а то, что осталось, было лишь мышечными судорогами органа, который зачем-то продолжал сокращаться. В этих электрических разрядах, что продолжала рождать упёртая мышца в глубине груди, не было более смысла. Во всём не было смысла.

Майкла похоронили почти три недели назад. А Блейд даже не смог присутствовать на его похоронах. Его не отпустили. Две недели он провёл в тюремном лазарете с огнестрельной раной ноги, где его привязывали к кровати и обкалывали отупляющими препаратами, чтобы он перестал пытаться бежать. «Ради его же блага» - гнусная ложь, убогая формулировка, которая не выдерживает критики. Если бы они хотели ему блага, они бы отпустили его к брату, чтобы он мог увидеть его в последний раз. С пробитой ногой, с кровотечением, с переломанными ногами и даже перебитым хребтом Блейд бы дополз туда! Но ему не дали такой возможности...

А больше её не представится. Отныне и впредь Майклу навечно останется девятнадцать лет, и его от Блейда будут отделять два метра сырой земли. Конец. Титры. Смерть души. Но он зачем-то продолжает дышать...

Зачем? Он бы рад попросить замены заключения смертной казнью, но в Германии её нет. Он бы рад был покончить с собой, но в глухих стенах изолятора у него нет такой возможности. У него даже забрали постельное бельё, чтобы он не мог попытаться повеситься. Предусмотрительные ублюдки...

Это самая искусная издёвка - заставлять его продолжать жить, когда внутри у него всё умерло. Блейд уже почти начал чувствовать эту отвратительную вонь гниющего трупа души. Осталось умереть телом.

Блондин вздохнул и прикрыл глаза, но не стал закрывать их полностью, продолжая смотреть в стену перед собой. Он смотрел на неё уже трое суток без перерыва. Нога ещё не зажила полностью, но Блейд совершенно не заботился о том, чтобы не тревожить рану. Он был бы даже рад, если бы получил заражение крови и умер от него. Да, в муках. Да, страшно. Да, долго. Но это случилось бы быстрее, чем тупо сидеть и ждать смерти от старости.