Жорж Павлов - Пучай-река да Калинов мост. Вторая книга цикла «Старая сказка на новый лад»

– Не будет разборок. Они мальчишек считают своими сыновьями. У Алёны тоже колдун, а у Насти и Василисы богатыри. И все они унаследовали твою способность…

– У Алёны тоже? Так мой сын колдун?

– От человека у ведьмы рождается колдун

Я молчал, не зная, как реагировать, и спросил о другом – Какую??

– Не твой блядский характер, Слава Роду!!

– Ты всё-таки ревнуешь?

– А как я должна была относится к тому, что ты трахал тут всех подряд баб направо и налево? Миссия у него видишь-ли! А Миссию то, оказывается, возложили на двоих! Ты не забыл, кого насиловал на дороге в Назарет?

– Вообще-то тебя, а Мариам насиловал Пантера. Мне, правда, показалось, что он этого так и не понял.

– Что они унаследовали? Ты не сказала.

– Способность замедлять время. Но у них, мне показалось, эта способность многократно превышает твою, хотя колдунам это вроде и ни к чему; их могущество превосходит даже моё.

– А мне никакой благодарности за изнасилованную Мариам, за смертельную опасность Миссии. Даже член не вырос!

– У тебя должна появится способность, которой раньше не было.

Я пожал плечами – Да нету ничего

– Может проявиться не сразу, а только в критической ситуации. А член – Наташка подняла руку, на ладони лежали пять стебельков ведьминой травки.

В коридоре послышались шаги, и травка исчезла с её ладони.

Наташка пошла к двери, а я вскочил, подтянул шорты, заправил тельник, поправил одеяло и подушки, и замер в ожидании

В дверь постучали.

Наташка, приоткрыв дверь, вышла в коридор и закрыла её за собой.

Во мне нарастала дрожь: «Что говорить, как вести себя. С одним ещё куда ни шло, но четверо…»

Дверь открылась…

Передо мною стояли молодцы, которых я увидел на полянке с Черномором.

Мне показалось, что я схожу с ума – «На вид лет по двадцать, все одного роста, одного сложения и похожи, как две, ну, то есть, четыре капли воды».

Но добило всё же не это: передо мною стоял я в четырёх копиях!

Я переводил взгляд с одного на другого и не мог отличить одного от другого.

– Каак? – я смотрел на Наташку

Всё же проницательность у неё не отнять

– Ты же помнишь наш разговор о времени, когда я за тобой пришла? Ты можешь прожить здесь целую жизнь, но туда ты вернёшься в то самое мгновение от которого начался отсчёт твоего времени здесь.

– А если меня убьют здесь? Там я останусь живой или нет?

– Я так далеко не заходила. Тебя не должны здесь убить.

– Не могут?

– Да, не могут.

– Ты не очень уверена в этом, Наташка.

– Но ведь в прошлый раз всё обошлось, Рома? Почему сейчас что-то такое должно произойти?

Мне стало понятно, что Наташка не знает наверняка и я смолк.

– Ром – и мы все уставились на Наташку, а от меня не ускользнуло, что на имя отреагировали все четверо.

– Ром – Наташка смотрела на своего сына – Войди в него

Я не успел даже сосредоточиться на смысле сказанного – один Ромка исчез.

– И ты тоже! – исчез второй

Оставшиеся Ромки, хитро на меня поглядывали

Я не знаю, как чувствует себя ртуть, которая в реторте алхимика превращается в золото, но я ощутил себя, правда очень кратковременно, золотым сосудом, который наполнили ртутью. Я ощутил плотность своей плоти, возросшую в три раза! Но, как только ощущения стали прежними, они вышли из меня, и я едва не взлетел, впрочем, и это длилось недолго.

Сказать, что я был ошарашен?

Я был потрясён!

Ещё бы: перед тобой стоит человек и вдруг начинает троиться!

Даже закоренелый трезвенник решит, что он вчера перебрал.

– Мальчики – Наташка грустно улыбнулась – Это ваш отец.

Они всматривались в меня, а я улыбался и выглядел, наверное, очень по-дурацки.

– Мальчики – она потянула за руку Ромку, нашего Ромку и он встал между нами – Это должно остаться тайной. Ваши родители об этом не должны знать.

– А теперь – она тронула сына за плечо – Вернитесь к дядьке.

Они ушли, а я пребывал в смятении: ведь о том, что было в Тридесятом, я Наташке ещё не рассказал.

На её ладони пять стебельков; она игриво качнула бёдрами – Нуу!

– Я, между прочим, с дороги, а ты мне воды не подала, не накормила, в пуховую постель не уложила. Тебе трах подавай!

Стебельки исчезли, а у меня, тут же, от похотливого желания скрутило ятра.

– Ту-ту! Ушёл поезд! – она опять читала мои мысли – У меня тоже есть характер, мой Государь.

– Что-то твой характер переменчив, как погода в мае, дорогая моя.

Наташка скуксилась и слезливо проговорила – Я может опять беременна.