Евгений Черносвитов - Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая

…Кирилл открыл глаза и увидев сидевшую напротив его футона на табуретке… фею! Молодую прекрасную женщину со светло-русыми волосами. С лицом и шеей, словно из чистейшей слоновой кости, и, огромными карими глазами… и ее пальчики бегали по его лицу! Он решил, что еще спит и видит сон, быть может, поэтому повернулся на правый бок, спиной к своему сновидению. Чтобы продолжать спать. Но, ясно услышав, как фея совсем по-человечески вздохнула, да так, как вздыхает земной человек, у которого «гора сваливается с плеч», Кирилл вновь повернулся на правый бок. Сновидение не исчезло, а радостно, чуть приглушенным голосом, спросило:

– Вы проснулись?

– Кажется, проснулся, если Вы не мое сновидение?

Фея заулыбалась радостно, и тихо сказала:

– Я – не сновидение и не призрак… Я Лера…

…История Кирилла, которая привела в его дом Леру, 26-ти летнюю замужнюю женщину, родившуюся и постоянно проживающую с мужем и восьми летней дочкой Анжелиной, в поселке городского типа, Абрикосово, ровно четыре дня и четыре ночи назад. Кратко.

…Кирилл Кириллович охранял дом в Абрикосово, в котором дожили свои годы – княгиня Мария Васильевна Волконская, ее дочь, Дина Антоновна Светова-Волконская и муж дочери, Кирилл Александрович Светов. Из рода Световых, помещиков, имеющих «гнезда и склепы» в Ярославской, Тульской, Тверской и Тамбовской губерниях. Бабушка, мама и папа Кирилла, похоронены на Абрикосовском кладбище. На одиннадцати сотках Кирилл Кириллович разбил лесопарк. Благо, что рядом находился Заповедник, откуда он взял саженцы елей, сосен, берез. А, дубовый кельтский круг образовали потомки знаменитого дуба, посаженного Петром I на Васильевском Острове, детеныша от которого Александр Сергеевич Пушкин, в свою очередь, посадил у Лукоморья (Песочная набережная). Все дубы в лесопарке Кирилла Кирилловича были потомки уже пушкинского дуба, уничтоженного вандалами во времена бурной (буйной) перестройки и гласности. На сей раз, он приехал в Абрикосово, чтобы принять в новом родовом гнезде Световых своих новых друзей из Германии, Йенского Университета, профессоров Вирховых: Шарлотту, 45-летнюю нерожавшую красавицу, словно пришедшую в наш Мир из Младшей Эдды, и ее мужа, 40-ка летнего Ганса. Кирилл Кириллович, российский пенсионер, известный на всех континентах ученый, философ и писатель, выступал в Йенском Университет с кафедры Фридриха Шиллера. Читал лекции 600 студентам и 50 профессорам об «Общей природе музыки и математики во взглядах Фибоначчи», о «Четырех книгах о пропорциях человека» Альбрехта Дюрера, и о Питере Брейгеле (мужицком) в связи с лентой Мёбиуса. Аудитория воспринимала все четыре темы его лекций на «бис». Женщины – студентки, молодые профессора, влюблялись в Кирилла Кирилловича, стоило ему рот открыть и выбросить левую руку с растопыренными пальцами, с перстнем – родовым черным бриллиантом на левом безымянном пальце, вперед, и произнести с шиллеровским акцентом: «Grüße, Kollegen!» 2 2 Приветствую, коллеги! Кирилл влюбился в Шарлотту с первого взгляда и она в него также! Ганс, двухметровый, узкоплечий, с заметным брюшком и кистями Урии Хипа, датчанин, ходил под каблуком Шарлотты. Она выглядела лет так на 30, никак не больше. Чемпионка Европы и Мира по многим видам зимнего спорта, а, также по бальным танцам, Шарлотта обладала на редкость гибким и сильным телом. Гарцевала на лошади, участвовала в Дерби, занимая всегда призовые места… Во многом напоминала австрийскую женщину-легенду, императрицу Австрии и Королеву Венгрии, бесподобную сумасшедшую и перверсную красавицу Сиси. У Шарлотты с Кириллом первый секс был в одной из университетских дамских комнат. Причем, дверь охранял от посетительниц Ганс. Там, в Йене, такое в порядке вещей… И, вот, чета Вирхов позвонила и сообщила, что приезжают в Россию. И, специально, чтобы Кирилл показал им свой родительский Дом в Абрикосово и захоронение его бабушки, папы и мамы…

…Кирилл в Дом в Абрикосово пускал только женщин из числа его аспиранток и почитательниц его литературного таланта, от 18-ти до 30 лет от роду на сутки, не более… Мужчин в Дом не приглашали, по причине, что все друзья Кирилла, мужчины, давно умерли. Еще до распада СССР. Новые друзья не появились. Поэтому, все в Доме и лесопарке он делал сам. К приезду четы Вирхов, Кирилл трое суток чистил и убирал комнаты в доме, и множественные антикварные изделия, как-то картины, книги, скульптуры. Да, и фамильную посуду также нужно было перебрать и перемыть! Одновременно он варил варенье из боярышника и калины, и вывозил из уничтожаемого вандалами Заповедника Федерального значения саженцы сосны. Елочки у него уже были свои… Трое суток он не спал ни минуты. При этом чтобы поддерживать спортивную форму, он каждое утро ездил на велосипеде купаться в, не успевшее покрыться льдом, Иваньковское водохранилище, опять же Федерального значения. В то роковое утро, когда он кулем с мукой свалился с велосипеда, возвращаясь с купания (до водохранилища 20 километров, которые он преодолевал за полтора часа в одну сторону), вода в хранилище успела покрыться тонким льдом… Кирилл благополучно доехал до поворота на свою, Заводскую улицу с главного шоссе с колдобинами, посмотрел направо и налево, нет ли машин, повернул руль, и, последнее, что он увидел, засыпая, женщину, которая шла, как лошадка на выезде с девочкой, по правую руку, и с мужчиной, по левую руку, на противоположной стороне перекрестка. Женщина с девочкой, видя его падающего, рванулись к нему, а, мужчина, не замедляя шаг, буркнул: