Ширли БАСБИ: ЗНАТНАЯ ПЛУТОВКА

Она примчалась в конюшню и, тяжело дыша, прислонилась горячим лбом к нежно-прохладной шее своего коня. Увы, уже не только ее коня, потому что Вильям, не желавший тратиться на покупку лошади для Эдварда, распорядился, что тот может брать коня Николь, когда пожелает.

Максвелла ей подарил отец, подарил в день ее рождения, и Николь претило делить его с таким человеком, как Эдвард, который отвратительно обращался с бедным животным. Дрожащими пальцами она погладила глубокую рану, которую Эдвард оставил своими шпорами на конском боку. И почему он не выбрал другого коня!

Конечно, были и другие, но Максвелл был самым лучшим. К тому же дядя из соображений экономии распродал почти всех отцовских лошадей. Теперь в конюшне оставалось лишь несколько рабочих кляч. Максвелла тоже хотели продать, но Николь взбунтовалась и потребовала ответа, по какому праву распоряжаются ее имуществом. Дядя вынужден был отступить, поскольку не желал вдаваться в обсуждение, куда пошли деньги, вырученные от распродажи.

При звуке шагов Николь насторожилась и спряталась в тени. Ей не хотелось никого видеть. Она надеялась, что, кто бы это ни был, он сейчас уйдет. Однако следом послышались еще шаги, потом шепот и смех. Заинтригованная, она выглянула из своего укрытия и увидела Эдварда, который лежал на соломе рядом с их служанкой Эллен и шарил рукой у нее под юбкой. Николь встряхнула головой, не веря своим глазам.

– Ах, мистер Эдвард, что подумает мисс Николь, если вас сейчас увидит? – захихикала Эллен, раздвигая ноги и помогая Эдварду взгромоздиться на нее. Николь была уже не маленькая и понимала, чем они заняты. Она с отвращением отвернулась. Эдвард пробормотал:

– Малышка Николь будет вести себя так, как ей прикажут.

Николь, почувствовала дурноту. Но, поборов слабость, она закрыла глаза и дождалась, пока они закончат свою торопливую игру. Словно в полусне она расслышала, как Эдвард спросил:

– Сегодня вечером ты придешь ко мне в спальню?

Ответ Эллен не достиг слуха Николь. Но она и так услышала уже достаточно. Будто окаменевшая, она простояла там еще несколько минут, потом выскочила из конюшни и бросилась бежать в сторону парка. Она почти вслепую нашла дорогу к беседке, издавна служившей ей любимым убежищем.

Беседка стояла не на земле Эшфордов, а принадлежала их соседу – барону Саксону. Николь давно полюбила это уединенное место, где так приятно предаваться мечтам и где отступают заботы и огорчения. С этой беседкой у нее были связаны воспоминания о тех счастливых днях, когда она была еще совсем маленькой и семейства Эшфордов и Саксонов связывала крепкая дружба.

Беседку давно не ремонтировали, и за последние годы она сильно обветшала: краска почти вся облупилась, обнажив потрескавшееся от времени дерево. Выкрашенная когда-то в ярко-желтый цвет, беседка сегодня была грязно-серой и совсем не такой привлекательной, как прежде.

Несколько лет назад они с Жилем обнаружили, что между потолком и крышей беседки находится чердачок. Они облюбовали это укромное местечко, где их невозможно было найти, и, бывало, часами лежали там, заложив руки за головы и глядя на небо сквозь щели в крыше. Они делились друг с другом своими детскими тайнами, мечтали вслух. Как давно это было, с грустью подумала Николь, взбираясь в свое любимое убежище.

События сегодняшнего дня только усугубили ощущение безысходности, которое охватывало ее при мысли о будущем. Теперь она уже не сможет утешать себя надеждой на лучшие дни. Ясно, что такие дни не настанут. Маркхэмы уверовали, что ее состояние и сама ее жизнь принадлежат им всецело, и они вольны ею распоряжаться как своей собственностью. Но она не допустит этого! Воля и решительность, дремавшие под гнетом невзгод, снова проснулись в ней.

Но что же делать? Нельзя допустить, чтобы план Маркхэмов осуществился. Эдвард вызывал у нее отвращение. Вспомнив о мерзких чавкающих звуках, доносившихся до ее слуха в конюшне, Николь брезгливо поморщилась. Никогда Эдварду не удастся сделать это с ней!

Преисполнившись такой уверенности, она почувствовала себя лучше. Но полагаться на счастливую судьбу было нельзя. Выйти за Эдварда ее ведь могли просто заставить. И Николь всерьез задумалась о побеге. Любой ценой она должна вырваться из жадных лап.

Она принялась с энтузиазмом обдумывать способы достижения своей цели. Но тринадцать лет – это ведь еще так мало! Поэтому о многих препятствиях, подстерегавших ее, Николь просто не догадывалась. Сначала она вообразила, как наймется служанкой в какую-нибудь таверну в далеком краю, где хозяин и хозяйка встретят ее как родную с распростертыми объятиями. Потом она решила, что лучше отправиться в Лондон и поступить горничной к какой-нибудь милой пожилой даме. Но лучше всего выдать себя за мальчика и завербоваться в армию. Или на флот. Ведь Жиль мечтал стать морским офицером, а перед адмиралом Нельсоном она преклонялась не менее страстно, чем Жиль! А когда отец со смехом сообщил ей, что девушкам дорога на флот заказана, они с Жилем принялись строить планы о том, как она тайком проберется на его корабль и они вместе отправятся в боевую экспедицию! Чем больше она думала об этом, тем ярче оживал в ее памяти этот полузабытый детский план. Николь глубоко вздохнула, подумав в который раз, насколько легче ей было бы, будь рядом с нею Жиль.