Ширли БАСБИ - ЗНАТНАЯ ПЛУТОВКА

Настала очередь улыбнуться Николь. Такая забота была ей очень приятна. Особенно когда она исходила от Кристофера, который, кажется, не привык вообще ни с кем считаться.

– Что тебя забавляет? – недоуменно спросил он при виде ее улыбки. – Ты находишь странным, что я забочусь о твоем добром имени?

– Нет! Просто я слышала, что женитьба преображает мужчину. Теперь я вижу, что это действительно так. И признаюсь, такая перемена меня радует.

Они оба рассмеялись, словно испытав большое облегчение. Объятие, которое последовало за этим, было настолько страстным, что лишь усилием воли они спустя несколько секунд заставили себя воздержаться от его продолжения.

– Еще не время, – словно извиняясь, пробормотал Кристофер. – Но чуть позже – непременно. Я теперь твой муж и не намерен спать в одиночестве.

В глазах Николь вспыхнул дразнящий огонек.

– Кажется, отсутствие брачного свидетельства и раньше не очень-то тебя сдерживало. Кристофер нахмурился.

– Признаю, это моя вина. Николь всплеснула руками.

– Неужели ты еще попросишь прощения, что скверно со мной обращался? Он покачал головой.

– Единственное, о чем я действительно сожалею, это о том, что не женился на тебе гораздо раньше. Так я избежал бы многих душевных терзаний.

– Ты испытывал душевные терзания? – недоверчиво воскликнула Николь.

– Еще какие! Сначала у меня перед глазами стояла та сцена, как вы обнимались с Аленом. Потом Англия… Из-за тебя я чуть не лишился рассудка!

Ее лицо стало серьезным.

– Тебе надо было просто сказать мне, что ты чувствуешь.

– Ладно, не будем об этом. С минуты на минуту Сандерсон объявит, что пора обедать. Хочешь, я налью тебе шерри? Или чего-нибудь покрепче?

Николь натянуто улыбнулась и с деланной небрежностью ответила, что шерри ее устроит. Этот разговор прояснил многое, но не все. Было очевидно, что Кристофер беззаветно любит ее, но не может отделаться от навязчивых сомнений и подозрений. А это серьезно угрожало благополучию их отношений. Вероятно, им следовало еще о многом поговорить. И повод к тому не замедлил представиться.

В их первую брачную ночь Николь пожелала помочь мужу – раздеться, однако проявила при этом такую неловкость, что вызвала его смех. До той поры знакомство с мужскими туалетами исчерпывалось для нее тем небогатым гардеробом, который полагался юнге. Но элегантные панталоны Кристофера сильно отличались от холщовых штанов, которые она носила на шхуне. Николь просто запуталась в незнакомых завязках и застежках.

– Похоже, тебе нечасто приходилось раздевать мужчин, – съязвил Кристофер.

Эта реплика была брошена с обычной для него небрежной иронией, но Николь она больно кольнула.

– Никогда в жизни я не раздевала ни одного мужчину, – жестко ответила она.

Дразнящее выражение исчезло с его лица, когда он переспросил:

– Даже Роберта?

Николь глубоко вздохнула и покачала головой.

– Кристофер, выслушай же меня наконец! Почему ты бросаешь мне обвинения, ни в чем не разобравшись? Ты ведь даже не спросил меня, почему я уехала куда-то с Эдвардом Маркхэмом, как я оказалась в доме у твоего дяди… Для себя ты все уже решил. Но как ты можешь говорить, что любишь меня, когда ты мне не веришь? Почему ты воспринимаешь меня, в первую очередь, как дочь Аннабель? Я же никогда не хитрила, не пыталась тебя обмануть!

– Ну, конечно! Я, будучи в здравом уме, взял юнгой на шхуну тринадцатилетнюю девчонку, воплощение кротости и искренности! – усмехнулся он.

– А разве я не служила тебе как настоящий юнга? Какой ущерб ты понес от этой детской хитрости? – возмутилась Николь.

– Но ты и потом меня обманывала. Вспомни, как вы с Аленом задумали выкрасть трофейные документы.

Николь прикусила губу. В этом он действительно был прав. Но она не собиралась сдаваться.

– Это совсем другое дело. Документы тебе вовсе не принадлежали, мы просто хотели их вернуть законным владельцам.

– У тебя на все найдется ответ. Думаю, Аннабель с Робертом тоже находили себе какое-то оправдание. Все-таки что-то от матери в тебе есть…

– Послушай, Кристофер, – вспылила Николь. – Ты ведь не станешь отрицать, что лорд Саксон – человек в высшей степени порядочный и добрый. А ведь Роберт – его сын! Сильно он похож на отца?

Такой неожиданный поворот озадачил Кристофера. Немного подумав, он был вынужден признать ее правоту. Потом, словно смахивая неприятный налет, привнесенный этим разговором, нежно погладил ее и попросил: