Роузи Кукла: Трах-тебе-дох. Рассказ второй. Аморилес

А где гулял? Правильно! В гараже. Ключ никому не давал. А Танька все хотела туда к нему пробраться. Уж больно ей не терпелось все своими глазами увидеть. Ключ выкрала и копию умудрилась где-то сделать. Забиралась в гараж, пряталась и часами ждала, подсматривала. Бывало, придет со своим маленьким братом и давай нам истории об этом сочинять. Врет! Завирается! А мы уши развесили, слушаем. Интересно. Особенно там, где она описывала, как они это делали. А потом в столовой, мы обедали, как многие дети гарнизона в столовых, она мне рукой толкает.

— Смотри, смотри! Вон та, в прошлый раз, ноги задирала и так кричала, так орала.

— А с виду не скажешь? — Комментирую я. — Вот бы хоть разик увидеть, Танька!

А потом я ее все-таки уговорила. Вдвоем пришли и затаились в гараже. Она все точно подгадала, когда у отца деньги лишние появились. Сидим с ней тихо.

Гаражи строили в два этажа. Наверху машина и мастерская, а внизу комната и кладовки. Только у нормальных людей там все больше полки, под закатки, вещи, а у ее отца, целый дворец. Кровать, стол, кресла, ковер и даже туалет за шторкой. Танька показывала и очень гордилась, когда оттуда выходила. Но все равно надо было и кладовки иметь. И отец ее пристроил, но уж как-то больно небрежно. Кое-как. Мы с ней сидим в этой самой кладовке, за стенкой. А стена, как решето. Дырки, да щели. Всю комнату хорошо видно.

У Таньки свое любимое место, а мне она велела тихо сидеть на корточках и ждать. Тихо болтали, а потом я услышала, что кто-то створки ключом открывает и голоса. Мужской голос и два женских.

Сначала о самом интимном. А то не понятно будет. Вы уж извините, но я решила, что расскажу, как у меня все было.

Впервые я обнаружила, что взрослею, как женщина, когда почувствовала, что стали набухать и болеть мои маленькие грудочки. Не привычно. Стала изучать. Перед зеркалом стою, платье сняла и себя глажу. Успокаиваю. На другой день меня случайно толкнули в автобусе, да прямо в самый набухший шарик. Боль такая, что я даже заплакала. Потом еще, и еще. Я вскоре почувствовала, что мне хочется этой боли. Специально стою, не сажусь, а когда уже автобус набьется, лезу и прижимаюсь и так, чтобы меня покрепче прижали мужские руки.

Но вскоре меня отучил от этого один случай, что произошел со мной в автобусе. Случай тот положил конец моим автобусным изысканиям.

В тот раз я чуть сознание не потеряла от этого. Как всегда залезла в автобус, чуть ли не последней. Притиснулась к поручню. Меня придавили, и я прижалась к мужской руке, что держалась за поручень. Автобус поехал, и я нет, нет, да все об эту руку. Прижмусь шариками набухшими, больно! А мне еще хочется. Опять прижимаюсь. Так проехали до поселка. Рука моя, вместе с хозяином исчезла на выходе. Стою. Жалко. А как только двери закрываться стали, то меня так придавили и прижали, что я уже ели устояла. Автобус качнулся и поехал, и я вдруг ощутила на своей пояснице и между ягодиц член! Ясно ощутила. Напряженный. У меня даже голова закружилась. Хочу увидеть, чей он. А тот, кто ко мне приложился сзади, тот рукой почти обхватил меня и сильно прижал. За поручень держится. Я ему на руку навалилась, прижали вместе с толпой. Стою, а сама не своя. Только об этом, что упирается ко мне сзади и думаю. Специально повернулась. Член по спине заскользил. У меня даже мурашки по коже. Чувствую это. Дыхание сбилось. Пока доехали, вся вспотела и извелась даже. Извертелась, а его все-таки увидела. Мужчина выходил, а в руках у него длинный кусок шланга резинового. Оказывается он, у него в газете был завернут и он его в автобусе, чтобы не мешать никому опустил на пол, а другой конец шланга как раз ко мне прижался. Я когда поняла то вдруг, как засмеюсь! Потом я уже не рисковала. В автобусе и все время старалась ехать сидя.

А дома, как только одна, так сразу же руками. Глажу, тискаю себя. Но все больше сверху. Постепенно стала спрашивать, как у девочек, моих сверстниц. Многие даже не понимали о чем я, и только Танька, с нашей банды, сразу же засекретничала со мной.

— Ну, что? Ручками, лазаешь. Пробуешь? — Я даже зарделась от такого прямого вопроса. Хотела что-то сказать, но вместо того, головой качнула. Она восприняла это, как согласие. И тут же прижавшись ко мне, стала шептать.

— У меня старшая сестра. Так она меня научила. Я до этого только сверху трусиков, а она меня под трусики научила и теперь я тоже так. А ты как? Сверху только, или туда тоже лазаешь?

Всю ночь после того плохо спала. Все казалось мне, что Танькины руки ко мне под трусики лазают. Мама на утро забеспокоилась, как меня увидела, даже в школу меня не пустила. Сказала, чтобы я день полежала в постели. А мне того только и надо!