Роузи Кукла: Трах-тебе-дох. Рассказ второй. Аморилес

И мы по очереди, то я ей, то она ласкаем сосочки грудей друг у дружки. При этом она, то нежно это делает, а то вдруг, так прижимает ртом, что я чувствую, как ее язык подбирается, к самым яблочкам сосков и мнет их, сдвигает, растягивает. А затем следует легкие прикосновения, а затем, опять. И так минутами. Потом и я ей делаю так же, а для того, она ложится и откидывается рядом на спину. Ее груди раскатились сдобными булочками, слегка сваливаются и съезжают пухлыми холмиками, сплюснутыми собственной тяжестью по краям ее грудной клетки. От этого мне еще легче и приятнее, подбираясь глубоко в мягкие ткани груди, подталкивать кончиком своего язычка, яблочки ее сосков от края к грудине, а потом отпускать и видеть, как они перекатываются, утягивая за собой всю булочку груди сразу.

Потом она, целуя грудь, перемещает лицо, вверх и целует подбородок, щеки, виски и глаза, которые я закрываю в наслаждении. И пока она целует лицо, я чувствую на своей груди ее теплую и мягкую ладонь, что медленно начинает потягивать и массировать мои груди».

Сейчас я. Одну минуточку.

Пока делаю свои дела, то сама мысль о том, что я каждый раз обмакиваю колечко. У меня тот же пирсинг. И я его тереблю, играюсь, приятно осознавая, что у меня там болтается, на правой губке колечко красивое, с камушком. И Петухова Светка умерла бы, от завести, если бы знала, что у меня там не полторы, а может две, целых две с половиной тысячи долларов, мокнут, под моими шаловливыми струйками по нескольку раз на день. Между прочим, заработанных честным, б. ским трудом, в компании ее дорого Ванечки!

Так, а сейчас дальше пишу.

«Ну, что вам сказать о моих близких и знакомых? В — первых, родители. Они все еще служат и мать все рядом с отцом. Происшествие со мной ее так всю изменило к лучшему, что отец не нарадуется. Говорит, раньше от моей суженой только одни команды. Принеси, убери, достань и даже в постели, а теперь все не так. Все любимый, да родной. И что примечательно, так все о тебе дочечка. И как, и что, и где? И все время вздыхает и ждет, что ты с тем Валерочкой, твоим защитником и спасителем. А он и не Валерочка, а уже старлей. Скоро капитана получит. Но пока не женат. Все на что-то надеяться. Но родители уже собираются и скоро на пенсию. Уедут. Обязательно оттуда уедут. Хотят где — то, поближе со мной. Я вот через два года закончу и куда я, туда и они. Так они задумали. А по мне, лучше бы не так. Пусть бы все по — прежнему, и я бы смогла приезжать и отдыхать, и может уже не сама, а с мужем и детьми. Но это теоретически все пока, отвлеченно. Потому, что у меня, нет ни мужа, пока ни детей, только легкие отношения, по временной схеме. Познакомились, бар, один, второй раз и постель. Это обязательно! И без каких либо обязательств. Так, для здоровья и профилактики. А для души, так это другое дело. Это только с ней. Не конкретно с какой-то, а вообще. Частенько приглашает Петухова. И мы отрываемся где — то или втроем, или в компании с кем-то. Ну, и о Вали. О ней, все просто. Она таки вышла замуж, за бывшего мужа той самой противной врачихи. Он уже штурман полка и они с ним укатили на север. Дочечка у нее родилась, и назвали ее, между прочим. Ну, конечно, же! Аллочка»!

«Я уже заканчиваю писать, так как мысли сбиваются и чувствую, как опять, в глубине моего физкультурного тела, что имеет первый разряд, но жаль, что только спортивный, а не сексуальный. Что во мне начинает крутиться, сливаться и потихонечку закипать мое желание и если хотите, то и похоть.

И я уже не могу, мне мешают писать, подбирать нужные слова, их сбивает и путает та нарастающая волна, на которой я вот, прямо сейчас, ураганом, бурей и штормом подкачусь и сольюсь с ней,… моей новенькой и миленькой девочкой»!

Конец второго рассказа

Белград 2012