Рука Сойера скользнула под распущенные волосы и обхватила шею Кэрол. Стерлинг почти почувствовал эту собственническую, властную хватку на своем затылке и в отчаянии закрыл глаза, побежденный, поглощенный напряженным желанием, настолько острым и ослепительно ярким, что по сравнению с ним все краски окружающего мира, казалось, поблекли.
Боже. Он еле держал себя в руках, мучительно осознавая, каково это — стоять на коленях на этом полу, чувствовать его жесткую деревянную поверхность, ощущать огненные вспышки боли, бегущие от связанных запястий к плечам. Он совершенно ясно представлял себе, как смотрел бы на Сойера из этой позы, скользя взглядом вверх по его стройному телу к лицу.
Его руки дрожали, когда он наблюдал за тем, как Сойер начал расстегивать блузку Кэрол, пуговицу за пуговицей, неторопливо и небрежно, словно у него было полно времени, да и вообще его не особенно интересовало происходящее. Но Стерлинг знал, что это — часть игры. Глаза Кэрол — широко раскрытые, влажные и темные — почти всегда были опущены, но время от времени она бросала взгляд на лицо Сойера, будто что-то пытаясь в нем разглядеть.
Все разговоры стихли, и в тишине раздавались лишь одобрительные перешептывания. Музыку постепенно приглушили, так что Стерлинг даже не мог сказать точно, когда перестал различать ее сквозь гул в ушах. Но он все же услышал тихий, сдавленный звук, вырвавшийся у Кэрол, когда Сойер стянул блузку вниз и обмотал ее вокруг связанных запястий женщины; он ясно расслышал его, и с губ Стерлинга сорвался ответный стон, который, как он наделся, остался незамеченным в прокатившемся по залу шепоте.
Маленькая округлая грудь Кэрол была стянута белым кружевом и шелком, изящно-женственным и ничего не скрывающим, но Сойер все равно снял лифчик, ловко щелкнув застежкой между грудей. Бретелек не было, и кружево упало на пол позади Кэрол — светлые брызги на темном дереве. На женщине были костюмные брюки, но стопы были босыми — это несоответствие било по глазам и сбивало с толку. Она не была похожа ни на одного из присутствующих в зале; полностью одетой, с уложенными в пучок волосами ее можно было бы принять за топ-менеджера или адвоката. Полуобнаженная, на полу, с учащенным и сбившимся дыханием, замедлившимся, когда по ее плечам провели кожаными хвостами плети — единственная полученная ею ласка, — она выглядела как воплощенная мечта.
Не просто чья-то мечта, а, должно быть, ее собственная — или Сойера, который, возможно, интересуется только женщинами?
Стерлинг смотрел на Кэрол и завидовал — хоть и без ревности — тому, что с ней сейчас произойдет, и тому, как приковано к ней внимание Сойера.
Хотя он не отводил взгляда от ее обнаженной груди, темно-розовых сосков, физического влечения Стерлинг к ней не испытывал — его никогда не привлекали женщины, — но в этот момент он был заворожен происходящим и почти представлял, что чувствовал бы, если бы это было не так.
— Что думаешь об этом? — приглушенным голосом спросил Алекс, наклонившись к нему.
По телу Стерлинга пробежала дрожь, волоски на руках и шее встали дыбом.
— Как… — дыхание перехватило, и ему пришлось начинать снова: — Как далеко он зайдет?
— Так далеко, насколько она разрешила ему, — ответил Алекс. — Он может обойтись с ней помягче, если решит, что она больше не выдержит, но никогда не перегнет палку.
«Я знаю» , — чуть не рявкнул Стерлинг. Это же основы. Пытаясь разыскать в интернете информацию о разного вида сексуальных забавах, чтобы наконец разобраться с тем, что его так беспокоило в личной жизни, он выяснил все о правилах и договоренностях. Слова расплывались перед глазами, когда он читал их — он настолько возбудился, что не мог продолжать, пока тут же, прямо за компьютером, не удовлетворил себя, — как будто изучал не сухой деловой перечень ключевых моментов БДСМ, а какое-то порно.
— Я имею в виду, будет ли он… здесь, прямо перед всеми… — Он судорожно сглотнул, когда взлетевшая в воздух плеть опустилась на прогнутую подставленную для ее поцелуя спину, ответив тем самым на его вопрос.
Сначала посмотрев на спокойное лицо Кэрол — с каждым ударом плети женщина крепко зажмуривалась и уже начала тяжело дышать, — теперь Стрелинг не сводил глаз с Сойера.
Он видел такую же напряженную сосредоточенность на его занятиях; Сойер полностью погружался в разговор или чтение, если это его интересовало. Но тут все было иначе — Стерлинг был точно уверен в том, что Сойер не возбуждался от разговоров о символизме и Сильвии Плат, и его худощавое, мужественное лицо не покрывал румянец.
Читать дальше