Шахразада - Влюбленный халиф

— Я не оставлю тебя никогда, — вновь повторил Мераб. — И да не будет в целом мире мужчины счастливее меня!

Утро после бури, как известно, кажется во сто крат прекраснее обычного рассвета. Даже если эта буря пронеслась лишь в душах… Но утро после нее, утро торжества любви оказалось настолько же лучше вчерашнего утра, насколько свежеиспеченный ломоть хлеба лучше его даже самого красивого изображения.

Утро давно вступило в свои права. Более того, оно вот-вот обещало превратиться в полдень. И только к этому мгновению в парадной приемной дворца Мераба (воистину, опять-таки появившейся самым таинственным образом) зазвучали тяжелые шаги Алима-мага.

— Все же маг наш прихрамывает, — заметил Мераб.

— Увы, друг мой, — ответила Хаят, — я опасаюсь, что ты придумал ему не самое молодое тело. А с возрастом даже самые сильные юноши обретают другую походку и, увы, вместе с ней иногда и хромоту.

— Ну что ж, звезда моя, пора нам присоединиться к нашему другу, — кивнул ей Мераб и вошел в ту же разряженную приемную вслед за своим другом.

— Да воссияет над тобой, о халиф, во всякий день твоей жизни благодать Аллаха, всесильного и всемилостивого! — Алим поклонился Мерабу. Наметанный взгляд юноши уловил в этом поклоне добрую порцию иронии.

— И да согреет он тебя лучами возвышенной благодати! — ответил Мераб поклоном на поклон.

— Итак, о создатель миров и строитель Вселенной, куда же мы сегодня направимся? И какой поистине необжитой уголок твоего безграничного царства сделаем сегодня обжитым и восставшим из небытия?

— Друг мой, зачем такие пышные выражения?

— Ну-у, юный мой халиф, их придумал не я. Просто я сегодня шел к тебе через базар и там услышал все эти громкие эпитеты: глашатаи объявляли народу твою волю.

— Аллах великий, какую мою волю? И что кричали глашатаи?

— Они приглашали на дворцовую площадь всех желающих насладиться удивительной красоты фейерверком в тот час, когда солнце покинет нас и небосвод воссияет тысячами светил.

— Хорошо, что так…

— О да, — усмехнулась и Хаят. — Куда хуже было бы, если бы они приглашали народ насладиться веселым зрелищем казни…

— Звезда моя, какой казни? Разве в нашем городе, да хранит его Аллах всесильный и всевидящий, принято так обращаться с его жителями?

— Прости, мой друг, я просто неловко пошутила…

— Более чем неловко, — сухо заметил Мераб.

Юный халиф (о да, Мераб уже ощущал себя именно правителем, пусть и совсем еще молодым) подошел к окну. На площади перед дворцом действительно было непривычно многолюдно. Однако в этой суете чувствовалось предвкушение радостного события. И потому Мераб немного оттаял.

— Я подумал, добрые мои друзья, что в нашем прекрасном городе найдется место для истории всех миров и народов. А потому стоит, вспомнив великую Индию — страну тысячи княжеств, вспомнить и не менее великий Египет — черные земли Кемет, страну тысячи правителей…

— Мальчик, ты будешь сооружать гробницу каждому из них?! Или в городе появится столько же храмов, сколько правителей видела та черная земля?

— О нет, мой друг, я ничего такого делать не буду. Я вспомню историю лишь одного города, который как губка впитал историю великого Египта за все тысячи лет. Те тысячи лет, что стояли на берегу великого Нила столицы всех его правителей, всесильных и бессильных фараонов. Я вспомню лишь историю Фив с удивительным храмом храмов — огромным Карнак-Луксором.

— Воистину, город этот достоин того, чтобы украсить собой наши необъятные земли… Еще в те годы, когда я был юн и учился магии, слышал я от учителей своих учителей похвальные слова, что произносили они о магии жрецов этого храма, об их удивительной силе и умении, способных обмануть само непобедимое Время…

— Это и в самом деле так. Хотя маги, конечно, не смогли время обмануть, но тешили себя мыслью, что сие им почти удалось.

— Победить время не дано никому, — печально заметила Хаят.

— Однако некоторым, конечно, не людям, удается его обмануть, — ответил ей Алим.

Они улыбнулись друг другу: ведь им-то удалось…

— Итак, мои хитрые друзья, перенесемся же мысленно на берега Нила, в земли Верхнего Египта. Оттуда уже недалеко и до первых его порогов, до нубийских земель. Две тысячи лет назад великие Фивы стали очередной столицей фараонов. Земли на полудне были уже покорены, правила Верхним и Нижним Египтом уже восемнадцатая династия.