Китти Бернетти - Тысяча и одна ночь (сборник)

Себ с интересом отметил, что она была самым сдержанным человеком, которого ему доводилось встречать. Но почему она стала такой? Что заставило ее отвернуться ото всех, сторониться офисных вечеринок, отталкивать от себя людей? Снежная королева. Впечатляюще. Сдержанная и холодная, как стальной нож для колки льда. Она же знала, что каждый мужчина в этом коридоре обращает на нее внимание. Каждая женщина зеленеет от зависти. Казалось, она играла в какую-то свою игру. Она была победительницей, так же, как и он.

Однако Себастьян Дарк был убежден, что есть одна игра, в которой она не выиграет. Дело в том, что он был намерен остановить ее. Сегодня вечером. После наступления темноты. Он готовился к этому в течение многих недель. С тех самых пор, как обнаружил, что именно она имела несравненную наглость проникать после конца рабочего дня на его территорию и бесстыдно присваивать многие тысячи, принадлежащие его компании, в течение многих месяцев умело и бесстыдно доить его фирму. Прямо у него под носом. Она была уверена, что он ничего не знает об этом.

Она приблизилась к тому месту, где стоял он, пройдя так близко, что аромат ее духов защекотал его ноздри, бросила на него взгляд из-под густых ресниц, высокомерно поправила светлую челку, а затем уловила его взгляд и внезапно споткнулась. Ее нога зацепилась за густой ворс толстого белого ковра. На долю секунды ее походка лишилась уверенности, но в тот момент, когда он поднял бровь, она уже исчезла в своем кабинете. Дверь закрылась с резким стуком, и люди, находившиеся в тот момент в коридоре, отвели от нее зачарованный взгляд. Как только она ушла, наэлектризованное напряжение исчезло, и все вернулись к своей обычной работе.

Сегодня вечером Себастьян Дарк был намерен поймать ее. Прямо на месте преступления. Сегодня вечером он собирался наказать ее. Единственный вопрос заключался в том, как это сделать? Он был намерен насладиться этим. Наслаждение… Он почти забыл, что значит это слово. Все, чего он хотел в жизни, — это успех в бизнесе. Он получал адреналин от каждой крупной сделки. Теперь у него было все — состояние, женщины, которые буквально вешались на него. Но наслаждение ушло. Он чувствовал себя невероятно опустошенным. До этого момента. Что-то зашевелилось в его сшитых на заказ брюках, спавший член у него в паху задергался и затвердел. Она очаровывала любого мужчину, который ее видел. И всех игнорировала. Себ улыбнулся: его Снежная королева не проигнорирует. Внезапно кровь забурлила у него в венах. Это было замечательное ощущение — он снова чувствовал себя живым.

Бриз Монаган уронила папки, которые держала в руках, и они веером разлетелись по полу. Она привалилась к стене. Если бы не ее проверенная устойчивость, она бы рухнула на пол, потому что у нее неожиданно подкосились ноги. Она больше не могла сделать ни шага.

Он знает.

Себ Дарк был тертым калачом. Он застукал ее.

Но он не мог ничего узнать! Она же была крайне осторожна. Кроме того, он занимал слишком высокое положение, чтобы хоть как-то заинтересоваться ею, временным бухгалтером, безликой канцелярской крысой. Тем не менее он напугал ее. Он смотрел на всех свысока, как орел, высматривающий добычу. А его взгляд! Опасно мужской. «Возьми себя в руки!» — она почти закричала и, поняв это, быстро зажала рот рукой. В течение многих месяцев она вела двойную жизнь, и напряжение начинало сказываться. Ей надо было уходить, как она делала во всех других местах. Но не сейчас. Ей просто необходимо было сегодня вечером закончить начатое. Она глубоко вздохнула, встала, собрала папки и расставила их по местам.

Никто не должен увидеть ее в таком состоянии. Она знала, что за глаза ее называют Снежной королевой — только так она могла защитить себя, и сейчас она сделала именно это. Сняла свою маску сдержанности. Уняла свой страх быть обнаруженной. Все, что ей было нужно, — всего лишь еще несколько тысяч. Она села за стол и пригладила свои крашеные светлые волосы. Она очень хотела вернуться к своему натуральному каштановому оттенку, быть естественной. Двойная жизнь, которую вела Бриз, начинала разъедать ее душу. Она потянула, открывая, ящик стола, сунула внутрь руку с красивым маникюром и вытащила небольшую фотографию в овальной рамке.

На ней были изображены те, для кого она все это делала. Ее мать — мягкий, сосредоточенный взгляд, но внутри — стальное ядро, точно такое же, как у Бриз. И сестра Саммер, нежная, как цветущий луг, с широко расставленными, такими ранимыми глазами. Ее тело было болезненно искривлено.