Шахразада - Грехи царя Омара

Нелегкую ношу взвалил на плечи звездочета царь Омар. Но Назир был рад этому. Сейчас он чувствовал, что может сделать для любимой страны нечто по-настоящему важное. О нет, Назир не сомневался в точности своих предсказаний. Ни разу его не пронзило ощущение ничтожности его усилий по сравнению со всевластием Судьбы. Но вот сейчас, зажав в руке байзу и торопясь к казначею, звездочет ощутил причастность к тому великому, что простые люди называют Историей.

Эти возвышенные мысли согревали душу Назира Благородного до тех пор, пока он не вышел от казначея. Теперь же руки его оттягивал увесистый кошель с золотыми монетами. А целый сундук двое сильных стражников несли следом за ним. Казна не поскупилась на то, чтобы нежеланный наследник немедленно покинул страну.

«О Аллах, милосердный и всемилостивый! Как иногда удивительно складывается судьба человеческая! Малышу Темиру еще не исполнилось и трех дней, а он уже тайком покидает свою родину. Покидает, чтобы, быть может, никогда не увидеть ее».

«О да, мой далекий друг, – услышал Назир голос мудрого Георгия. – Боюсь, что твои опасения не напрасны!»

«О Аллах, как же сильна твоя магия, друг мой! Признайся, ты слышал весь разговор с царем Омаром».

«Это вовсе не магия, Назир, я же тебе это уже говорил не одну сотню раз. Вот и сейчас я чувствую, как тают мои силы. И потому прошу тебя, прибегни к своему старинному хрустальному шару – так мне будет куда легче беседовать с тобой. Вели стражникам оставить сундук у тебя в „приюте мудрости“. И поспеши, заклинаю тебя всеми богами!»

И далекий Георгий пропал – вернее, Назир почувствовал ту самую странную пустоту, которая возникает лишь у магов, когда их разум освобождается от чужого присутствия, пусть даже это искреннейший из друзей.

Вот наконец и башня. И вот, к счастью, двери в «приют мудрости».

– Оставьте вашу ношу здесь. Быть может, скоро мне еще раз понадобится ваша помощь.

– Повинуемся, мудрый звездочет! Ты найдешь старшину дневной стражи сразу у входа в башню.

Назир благодарно кивнул. Голос стражника показался ему знакомым, и, присмотревшись, он узнал сына своего давнего доброго приятеля, Раиса. Некогда тот был телохранителем отца нынешнего царя и капитаном царской стражи. А после вместе с царем Омаром узнал страшный вкус вражеской крови на многочисленных полях сражений.

– Рустем, мальчик мой! Сам Аллах милосердный привел тебя сюда!

– О нет, благородный Назир, это сделал казначей, повелев сопровождать вас и ваш тяжкий груз.

Звездочет усмехнулся.

– Пусть так! Но… Мне, быть может, понадобится твоя помощь. Именно твоя. И потому я прошу – не удаляйся далеко.

– Слушаю и повинуюсь, мудрый звездочет, – сдержанно поклонился юноша.

Назир чувствовал, что этот юный герой еще сослужит ему службу. Как – это пока было неизвестно. Но сыновья благородного и древнего рода Аль-Сирдаров были связаны с царским домом не одним десятком лет верного служения.

Наконец звездочет закрылся в «приюте мудрости» и встал лицом к хрустальному шару. Привычным движением простер над ним пальцы и почувствовал необыкновенно сильный ток некоей эманации, что буквально пронизывала сейчас все его существо.

Это было удивительное ощущение. Оно появлялось внезапно и было столь сильным, что в такие мгновения Назир чувствовал себя крохотной песчинкой в чудовищных песочных часах Мироздания. И еще одно знал благородный звездочет – в такие минуты ему были бы по плечу даже самые рискованные дела. Разум обострялся необыкновенно, а силы, казалось, прибывало втрое, вчетверо против привычного.

Вот потому зов достиг далекого мудрого Георгия удивительно легко и быстро.

– Ну вот, мой друг, теперь ты ближе ко мне и я могу спокойно беседовать с тобой.

Назир лишь поклонился в ответ. Он понимал, что его другу есть что сказать. И он просто пытается подобрать слова, чтобы быть понятым без долгих объяснений.

– Да, мой друг Назир, я действительно незримо присутствовал при твоем разговоре с царем Омаром. Ты мудро сделал, что ничего не скрыл от царя. И мудро позволил ему принять решение. Пожалуй, в подобных обстоятельствах – единственно верное.

– Увы, мудрый мой Георгий. Быть может, это так и есть. Но я все же ожидал, что царь посмеется над моими страхами. Что родившийся сын будет ему настолько дорог, что он не побоится рискнуть всем, но только оставить его при себе…