Шахразада - Грехи царя Омара

Только что мудрец-учитель сказал ему, что отныне внук звездочета может считать себя учеником. Но не успел Георгий закончить эти слова, как лицо его потемнело и он прошептал:

– Юный ученик! Там твои братья… Беда… Первое, что увидел Валид, выскочив из дверей, это белое лицо любимого старшего брата, лежавшего в пыли. Несколько мгновений юноша не мог отвести взгляда, но, найдя в себе силы, поднял глаза выше. Над телом стоял убийца с окровавленной саблей в руках. Впервые за долгие годы Валида обуяла страшная ярость. Она, словно лава, поднялась по жилам вверх, красным туманом затопив мозг. И перед глазами юного мудреца сама собой раскрылась книга по древней магии, которую Назир-звездочет назвал боевой. Страшное заклинание, что может вызвать убийственный удар невиданной силы, само легло на уста, и Валид, выкрикнув:

– Умри же, убийца моего брата! – взмахнул руками и вызвал к жизни черную молнию.

Разом обмяк Мансур, по-прежнему склоненный над телом Саида. Он странно вздрогнул, потом его колени подогнулись, и вот он уже упал навзничь, так и не выпустив из рук своей сабли.

– Аллах милосердный! Мансур, царевич! – только и смог произнести Валид.

У огня сидели трое: Тимур, узнавший мгновение назад о том, что он – наследник трона страны Ал-Лат, Валид, который онемел от радости, поняв, что Тимур – его брат, и мудрец Георгий.

Тот рассказал братьям о страшном предзнаменовании, которое увидел вместе с Назиром-звездочетом. Увидел, но не смог правильно прочитать.

– Увы, мои ученики. Мы с Назиром, как ни старались, так и не смогли правильно понять того, что сказали нам звезды. Ибо предзнаменование свершилось – бедствие поразило страну. Да, это было не нашествие саранчи, не буря, не голод. Презрение к человеческой жизни, уничтожающая все на своем пути жажда власти, убийства, ставшие легким способом достижения цели… Вот те бедствия, что пали на страну Ал-Лат.

– Но что было бы, если бы царь не отослал Тимура из страны?

– О-о-о, мой юный ученик. Этого сейчас не может тебе уже сказать никто… Быть может, царица осталась бы жива. Быть может, не родился бы Мансур. А его мать так и осталась всего лишь дочерью визиря…

– О мой младший брат, – проговорил задумчиво Тимур. Было видно, что ему эти слова в новинку, но все же доставляют заметное удовольствие. – Никто не в силах бороться с историей. Никто не в силах повернуть бег времени. И нет смысла задаваться вопросами, ответы на которые нам так и останутся неведомыми. Нам остается лишь думать о будущем и надеяться, что грехи нашего отца, предавшего двух любивших его женщин, испугавшегося новорожденного сына и презревшего истинные ценности, падут лишь на его голову.

…И никто из сидящих у огня не мог знать, что ждет их в будущем.

Не мог знать этого Тимур, который через пять лет воцарится в стране Ал-Лат. Царствование его подданные назовут годами процветания, а его самого великим Темиром Благородным.

Не мог знать этого и его младший брат Валид. Юноша, которому суждено будет вернуться на родину вместе с Тимуром и стать его первым советником, великим мудрецом и другом. Нет, Валида никто не назовет ни Прекрасным, ни Благородным. Но не будет в устах жителей страны Ал-Лат большей похвалы, чем слова «умен, как мудрец Валид».

Но эта история не так интересна, как та удивительная история, которая произошла с Аладдином и магрибским колдуном…

Валид – дитя, малыш, ребенок (араб.).

Мастером в четырех разделах в монастыре Шаолинь называли того, кто изучил четыре главных науки: «вэньсюэ», то есть гражданские науки (то, что знал любой образованный китаец того времени), «исюэ», то есть медицину, «фосюэ», то есть буддизм, и «усюэ» – боевые навыки.

Локоть (рабочий) – установленная в средневековом Египте мера длины, равнялась приблизительно 0,5 м.

В начале XIV в. итальянец Ф. Джоуль значительно усовершенствовал компас. Магнитную стрелку он надел на вертикальную шпильку, а к стрелке прикрепил легкий круг – картушку, разбитую по окружности на 16 румбов.

Каспийское море.