Шахразада - Любовь Хасана из Басры

– О старухах-колдуньях? Интересно, глупый иноземец, кого ты имеешь в виду?

Хасан обернулся и увидел в раскрытой калитке девичий силуэт.

– О Аллах, – пробормотал он, – мои молитвы услышаны. Теперь я смогу хотя бы узнать, правда ли это…

– Что ты шепчешь, несчастный? – Голос девушки выдавал и недоумение и раздражение.

Хасан встал, отряхнул порядком запылившееся платье и произнес куда громче и учтивее:

– Да воссияет над тобой великая милость Аллаха всесильного, о уважаемая!

– Здравствуй и ты, иноземец, – ответила девушка. Но в глазах ее по-прежнему читался вопрос.

– Не будешь ли ты столь любезна, о красавица, указать мне дом, принадлежащий благородной семье Аль-Абдалла?

– Ты сидишь на его пороге, странный человек…

– Тогда я осмелюсь спросить у тебя, не можешь ли ты позвать кого-то из старших… Быть может, меня примет хозяин этого дома? Быть может, я буду удостоен чести беседовать с хозяйкой?

Серебряный смех девушки зазвенел в утреннем воздухе.

– Глупый иноземец… Я и есть хозяйка этого дома, старшая из дочерей семьи Аль-Абдалла, Марджана. А хозяин дома – мой брат, ныне пребывает в отсутствии. Если ты желаешь беседовать только с ним, то тебе придется ждать… И боюсь, не один десяток дней.

– Ты Марджана?! – В голосе Хасана зазвучал гнев. – Ты смеешься надо мной, глупая девчонка! Великая Марджана, грозная ведьма из рода Аль-Абдалла, должна была давно уже умереть!

– Ты непочтителен, иноземец. И непочтителен и глуп. Но я прощаю тебя. Прощаю, ибо ты искренен. Да, я Марджана. И если молва называет меня великой ведьмой, то что стоит мне, колдунье, обрести бессмертие?

Разум Хасана отказывался ему служить. Странные речи девушки, которая на пороге так просто говорит о бессмертии, смутили юношу.

«Аллах великий, но как мне понять, правда ли это? И, если это правда, как мне оправдаться перед этой великой женщиной?»

– Тебе не надо оправдываться, глупый иноземец. Я и без этого вижу, что ты смущен. Что хотел бы взять свои слова обратно. И потому прощаю тебя. Вижу я и то, что к порогу моего дома тебя привела мечта, более похожая на болезнь.

– О да, прекраснейшая, – потупившись, отвечал Хасан. – Это воистину так. Я покинул далекую страну Аштарат… Нет, не помню уже, сколько дней назад. Ибо там я узнал, что лишь одной тебе, одному твоему роду под силу осуществить заветнейшее из моих желаний… Я мечтаю…

– Постой, – властным движением перебила его девушка, и газ ее темно-синей накидки взлетел, словно крыло птицы. – О столь серьезных вещах я не разговариваю на пороге дома. Войди же и поведай мне, какая боль погнала тебя в дорогу.

Калитка закрылась. Прохожий мог услышать, как зашуршали камешки дорожки под тяжелыми мужскими шагами. Шагов же женских слышно не было.

– Георгий, друг мой, я узнал, где мой внук. Только что я уловил его небывалое удивление и небывалую же радость. Миг – и все пропало. Но я теперь знаю, что он жив и что он добрался до Басры, подтвердив наши с тобой опасения.

– Благодарю тебя, Валид. Удивительно, но я, как ни старался, не смог за эти долгие дни услышать ничего…

– О, мой друг, это были всего несколько мгновений.

– Ну что ж, теперь следует сообщить об этом Мехмету. Он, должно быть, тоже вскоре ступит на мостовые этого легендарного города. Но успеет ли он? Найдет ли своего друга?

– Что ж, учитель, – вздохнул Валид. – Теперь все в руках наших внуков. Нам остается только ожидание.

– …Вот поэтому, о прекраснейшая, я и отправился в путь. Ибо только тебе под силу вернуть жизнь несчастнейшей, заключенной в камне многие столетия назад. Только ты поможешь нам соединиться наконец в союзе, который преодолел необозримые океаны времени.

Хасану казалось, что говорит он весьма убедительно и цветисто. Марджана же видела перед собой смертельно уставшего юношу, во взоре которого горело безумие. Видела она также и то, что отговаривать странного гостя бессмысленно. Ибо он не услышит слов разума, не поймет и того, сколь гибельно для души его безумное желание. Говоря по чести, она и не хотела его в чем-то разубеждать.

– Что ж, мой гость, – задумчиво проговорила девушка. – Я могу, я знаю, как оживить твою любимую…

– О, какое счастье! Я не пожалею для этого всех богатств мира!.. – вскинулся Хасан.

– Не перебивай, глупец!