К.Л. Паркер - Миллион запретных наслаждений

— Значит, Чикаго? — спросил я, желая услышать последнее слово.

Она кивнула.

— Чикаго.

— Хорошо, — сказал я, довольный ее решением.

Я заставил ее скатиться с меня, чтобы привстать на локте и нависнуть над ней с многозначительной улыбочкой.

— А теперь давай начинать делать детей.

Я наклонился, чтобы поцеловать ее, но она вставила палец между наших губ.

— У меня контрацептивный укол, ты не забыл? Сейчас я не смогу забеременеть.

Я пожал плечами.

— Попытка не пытка.

Она засмеялась и уступила, позволив мне долго и увлеченно целовать себя под треск камина. О таких отношениях я всегда мечтал: счастливых и свободных, полных беззаботного смеха и романтического секса. В которых нет пронырливых бывших и друзей, готовых ударить в спину, в которых нет ощущения, что только ты можешь спасти жизнь любимого человека и должен ради этого решиться на отчаянные шаги. Об отношениях, в которых ты не испытываешь гнетущего чувства одиночества.

Нельзя сказать, что это мечта всех остальных здоровых американцев, но в основном мы хотим одного и того же: чтобы рядом был человек, которого любишь, человек, о котором заботишься; человек, для которого самое большое счастье — относиться к тебе так же, который, несмотря ни на что, всегда прикроет твою спину.

Для нас мечта эта исполнится.

В этом я не сомневался. Я не был настолько наивным, чтобы полагать, что у нас все будет идеально. У нас будут свои взлеты и падения, битвы и драки, но в конце концов мы победим в этой войне.

И будем мы, как в сказке, жить-поживать и добра наживать.

Лейни

Был канун второй годовщины дня, когда моя жизнь перевернулась с ног на голову, вывернулась наизнанку и закружилась, отправляя меня в неведомые дали. Два года прошло с того дня, когда я выставила себя на аукционе в ночном клубе «Прелюдия», где богатым и могущественным мужчинам за большие деньги продавали женщин.

Остальные девушки в моей группе пошли на это по разным причинам. Я это сделала, чтобы спасти жизнь. Жизнь своей мамы, если конкретнее.

За это я получила два миллиона долларов и была продана покупателю, сделавшему самую большую ставку. Им оказался Ной Патрик Кроуфорд, генеральный директор компании «Алый лотос». Он получил право владеть мною два года и пользоваться моим телом для удовлетворения любых сексуальных желаний.

Этот человек научил меня правильно делать минет. С этим человеком я впервые испытала оргазм. Он познакомил меня с моей внутренней Суперкиской, а она познакомила меня с такими персонажами, как король Пальцетрах и Чудочлен. Этот мужчина лишил меня девственности, превратил в распутницу и сотряс основы моего маленького уютного внутреннего мира. Этот мужчина приводил меня в бешенство — в спальне и не только, — но потом появлялся на белом коне и все исправлял.

Этот мужчина стал моим мужем.

И отцом нашей дочери, Скарлетт Фей Кроуфорд.

Скарлетт была папиной отрадой. Она родилась меньше чем через год после нашей свадьбы. На свадьбе я уже была беременна, только не знала этого. Но я уверена, что дочь мы зачали в ту ночь, когда Ной подарил мне обручальное кольцо.

Кольцо, принадлежавшее его матери.

Та ночь, во всем ее ослепительном совершенстве, навсегда врезалась в мою память. Вместе с драгоценным кольцом он отдал мне свое сердце, свое все. Он принадлежал мне, а я принадлежала ему.

В окружении стен дома моей мечты (о котором я мечтала еще в детстве) наша жизнь началась заново. Мы поделились друг с другом своими желаниями и мечтаниями, и, да, мы занимались любовью так, будто будущего для нас не существовало. Это было страстно. Это было волшебно. Это было совершенно.

В ту ночь он признался, что мечтает, чтобы у него было много детей. И я была только рада помочь. Скарлетт стала первенцем, и у нее будет еще много братиков и сестричек.

Да, она росла испорченным ребенком. У нее было все, о чем только можно мечтать: одежда, игрушки, книжки, но гораздо важнее этих материальных вещей то, что она была любима. Любима людьми, которые с нее пылинки сдували и старались исполнить каждое ее желание, каждый каприз. Миндалевидные глаза цвета драгоценного сапфира окаймляли пушистые темные ресницы. Кремовую нежную кожу все время хотелось целовать, к густым шоколадного цвета локонам, украшенным лентами и бантами, руки тянулись сами, а улыбка могла заставлять толпы падать к ее ногам. Все мы оказались очарованы ею в тот самый миг, когда она сделала первый вдох.