Дара. Анонимный викторианский роман

Я очень привязалась к этой девочке. Да и трудно было удержаться и не полюбить Вирджинию — она была очень естественной и искренней, так горячо бралась помогать Бетти, когда та накладывала на мое тело золотую краску.

После того как я возвращалась из лекционного зала, они вдвоем снимали с моей кожи большую часть позолоты при помощи специального растворителя, изготовленного доктором Кирсли. Затем я ложилась в теплую ванну, и они мягкими морскими губками нежно оттирали последние остатки краски.

Вирджиния была примерно моего роста, и волосы у нее были такого же цвета, как у меня, но тело ее еще не развилось, и миссис Мердок вряд ли удалось бы одурачить посетителей лекций доктора, делая вид что перед ними та же женщина, которую они видели с самого начала. Поэтому Вирджинии было приказано пополнеть. Бедную девочку целыми днями пичкали самой жирной пищей, подкладывали ей за обедом самые большие куски, чтобы она, как говорила миссис Мердок, «нарастила мяса». Такая «диета» потихоньку начала приносить свои плоды, и я поняла, что мои дни в роли Позолоченной Девы сочтены. Но, по моим подсчетам, у меня в запасе еще оставалось не меньше месяца, прежде чем Вирджиния успеет набрать нужную форму.

Однажды вечером, примерно в конце июля, я как раз вышла из ванны и собиралась одеваться, когда в комнату широкими, нервными шагами вошел доктор. Он отослал Бетти и Вирджинию вниз, а сам сел в кресло и с досадливым выражением на лице стал ждать, пока я закончу одеваться.

Через некоторое время он прервал напряженное молчание:

— Дара, ты помнишь, я тебе рассказывал об одном джентльмене, который увидел тебя в театре Квинс и рекомендовал мне использовать твою красоту в трюке с позолотой? Его зовут сэр Чарльз Чейни.

— Да, помню, — ответила я, не понимая, к чему он клонит.

— У него какая-то навязчивая идея — он сгорает от желания увидеть тебя по-настоящему обнаженной, без всей этой краски на теле. Он уже несколько недель подряд изводит меня этой просьбой. Мне очень трудно ему отказывать, потому что ведь в конце концов он тебя нашел и все это придумал… Кроме того, он мой старый друг.

— Что ж, если это все, чего он хочет, — сказала я, — и если вы желаете сделать ему это одолжение, я вовсе не возражаю.

— Поверь мне, Дара, я сделал все, что мог, чтобы отговорить его, но он, словно одержимый… Вот теперь он пригрозил мне, что пойдет и расскажет всем, кто ты и где мы тебя нашли.

— И где же он сейчас? — с улыбкой спросила я. — Здесь?

— Да, он внизу — ожидает твоего ответа, — сказал доктор.

— В таком случае проследите, пожалуйста, чтобы Бетти и Вирджиния были чем-нибудь заняты, — попросила я, — и приведите его сюда. И чем скорее мы покончим с этим делом, тем лучше.

Доктор поблагодарил меня и вышел. Я попыталась немного прибраться в своей комнате, но почти ничего не успела сделать, потому что он почти сразу вернулся и представил мне сэра Чарльза Чейни. Тот низко поклонился и, деликатно взяв мои пальцы в свою твердую, теплую ладонь, поднес их к своим губам.

— Я в высшей степени очарован и чрезвычайно благодарен вам за то, что вы согласились оказать мне эту любезность.

Меня сразу подкупило его изящество и почтительное обращение. Меньше всего я ожидала встретить подобную вежливость и учтивость. Я предполагала, что мужчина, который так настаивает на том, чтобы наедине полюбоваться наготой девушки, и договаривается об этом со своим другом, вероятнее всего, какой-нибудь старый развратник с масляными глазками и мозгами в виде одной извилины. Такому человеку я без всякого смущения позволила бы осмотреть свою наготу при том условии, что он не станет ко мне притрагиваться. Но сэр Чарльз оказался джентльменом совершенно иного рода.

Он был примерно одного со мной возраста, высокий и стройный. У него было красивое, открытое лицо и умные, внимательные глаза. Когда он заговорил, меня приятно поразил его густой и мелодичный голос. Он был так симпатичен, что меня неожиданно охватило смущение. При мысли о том, что я для него — только обладательница красивого тела, на физическое совершенство которого он пришел полюбоваться, мне стало очень тяжело на душе. Не при таких обстоятельствах хотела бы я вызвать его восхищение и добиться его уважения…

Должно быть, он увидел, что мои чувства находятся в некотором смятении, потому что, как только доктор Кирсли вышел и оставил нас наедине, он внимательно посмотрел мне в глаза.

— Дара, я так мало о вас знаю, что добивался этого свидания главным образом для того, чтобы иметь возможность поближе с вами познакомиться. Вам вовсе не нужно раздеваться. Я множество раз наслаждался видом вашего прекрасного тела во время лекций доктора Кирсли, ведь я один из самых горячих ваших поклонников. Так что, прошу вас, располагайтесь, как вам удобно, и давайте просто спокойно поболтаем.