Мэри Уэсли - Разумная жизнь

Слово „большевик“ летало от стола к столу и произносилось с презрением и оттенком страха: все знали, что случилось в России в 1917 году; бедный царь, его жена, его семья — все расстреляны.

— Они могли бы узнать гораздо больше, если бы не поленились познакомиться с теми, кто живет в маленьких пансионах и в квартирках, с бедными русскими беженцами. Их поездка за границу может оказаться поездной навсегда, — тихо говорил за ленчем в ресторане отеля „Марджолайн“ Бланко Виндеатт-Уайт другу Космо Лею, с которым он вместе проводил каникулы.

— А ты кого-нибудь из них знаешь? — спросил Космо вполголоса. — Я слышал, что они льют слезы по своим потерянным имениям и живут на драгоценности, прихваченные с собой.

— Один такой человек дает мне уроки музыки, вернее, одна из них, — тихо ответил Бланко. — Армянка, хотя из Баку, совершенно потрясающе играет в бридж. Я начал брать у нее уроки, когда в прошлом году приезжал сюда с теткой.

— Уроки бриджа и музыки?

— Ага. Обычно так — сперва пройдемся по гаммам, чтобы не терять форму, а потом садимся за бридж. И нам нужен четвертый. Пойдешь сегодня со мной?

— Да я не такой уж любитель карт, и мне неинтересно.

— Ну в триктрак?

— А она играет?

— Еще как!

— Ладно. Пойду, — с удовольствием кивнул Космо.

— Но сперва тебе придется выдержать роббер-другой. От бриджа я не отступлюсь, — тихо продолжал Бланко.

— Ладно, уговорил.

— А вы, мальчики, что сегодня собираетесь делать? — спросила миссис Лей. — Сегодня сыровато для тенниса, и день не тот, чтобы наблюдать за птицами, Космо. Как твое несчастное колено?

— Намного лучше, спасибо, ма. Проходит.

— А что же тогда вы будете делать? Надо дышать свежим воздухом.

— Мы как раз собирались пойти погулять, — сказал Космо.

— Посмотрите, чтобы ваша прогулка не закончилась в казино, — предупредила миссис Лей.

— Ой, ма, мы же еще такие маленькие…

— Но я вас знаю, вы оба кажетесь куда старше своих пятнадцати лет.

— А ты что будешь делать, ма?

— У меня сегодня примерка в маленьком ателье. Я хочу, чтобы платье сшили до приезда отца.

— Ты не хочешь, чтобы он знал?

— Что знал?

— Сколько ты тратишь на тряпки?

— Здесь шить гораздо выгоднее. Не говори глупостей, дорогой.

Бланко показалось, что миссис Лей несколько высокомерна.

— Я надеюсь, твое новое чудное платье будет с громадным декольте. Отцу понравится — он сможет еще раз рассказать свой анекдот.

— Он может рассказывать его и без нового платья, — отмахнулась миссис Лей с тоской.

— Отец всегда повторяет этот бородатый… — начал Космо.

— Космо, — предупредила миссис Лей, — перестань.

Космо засмеялся и, наклонившись, поцеловал мать в щеку.

— Вообще-то у меня урок музыки, миссис Лей, — сообщил уважительным тоном Бланко. — И если Космо хочет составить мне компанию, мы можем пойти вместе.

— Миссис как-ее-там — такое трудное имя — кажется вдохновила тебя. Твоя мать рассказывала мне, что ты „пренебрегаешь клавишами“. Эти школьные учителя становятся такими фривольными.

— Ну все вздохнули так свободно после пережитой войны. Мой учитель тоже из таких, но еще и трус. Он кричит, как будто его режут, когда я беру неправильную ноту, ну когда фальшивлю. Я хотел было бросить эту музыку, но мадам Тарасова не истеричка, и я думаю, что уж в каникулы как-нибудь выдержу эту учебу, надо же доставить удовольствие матушке.

— Твоя мать писала мне и особо подчеркивала, как важно музыкальное образование.

— Моя мать просто хочет задобрить моего кузена Чоуза. Но сама она не интересуется искусством.

— Не зови его так, Бланко. Это ужасно неприлично и смешит меня.

— Ну тогда этого Типа.

— И так тоже нельзя. Он заслуживает уважения, помни это, даже хотя вы никогда и не встречались. У него есть имя.

— И у меня тоже. Он его выбрал, а не я. У нас одинаковое имя, вот и все, — сказал Бланко. — Я хотел бы выкинуть или Виндеатт, или Уайт, но моя мать и слышать об этом не хочет. Ну ладно, неважно, уроки музыки — это сверх школьной программы, и она бы не шумела, если бы я бросил всю эту музыку, научившись азам.

— А миссис как-ее-там сможет тебе помочь?

— Наверное.

— А твой отец был музыкальным? — произнесла с запинкой миссис Лей, не уверенная, стоит ли упоминать имя отца Бланко, который похоронен, как она полагала, во Фландрии.

— Ни со стороны Виндеаттов, ни со стороны Уайтов, миссис Лей. Он был тут на ухо еще до того, как взлетел на воздух, насколько мне известно. Бум-бум.