Мэри Уэсли - Разумная жизнь

Уверенность вернулась к Флоре, и она стала объяснять Космо, когда удваивать, когда отступать и когда сдаваться. А когда мадам Тарасова приготовила чай и подала его с дольками лимона, Элизабет и Энн обсуждали законченную партию в бридж, критикуя друг друга за ошибки с превосходным чувством юмора. Откинувшись на спинку стула, они пили чай маленькими глоточками, откусывали крошечные кусочки пирожных. У них было отличное английское произношение, ласкающее слух. Космо, сидя на полу и глядя вверх, был потрясен размером их грудей, выступавших, как носы галлионов из-под свитеров. Ничего общего с Мэбс или ее подругой Таши, модно плоскими, или со скромными изгибами фигуры его матери. С дымящимся стаканом чая в одной руке, другой рукой он бессознательно, заметив, что Флора перехватила его взгляд, сжал кулак и сделал ложный выпад, точно хотел двинуть ей в нос. Флора не стала уклоняться, а наоборот, перегнувшись через стульчик, прошептала:

— Живот у жены Жюля выпирал так же, как перед у Элизабет и Энн.

— Неужели? — Космо про себя вычислял длину ресниц Флоры. — Сиди тихо, больно не будет. — И выдернул одну ресничку. — О, почти полдюйма [2] 1 дюйм = 2,54 см. . Я так и думал. — Он положил ресничку на ладонь.

— Это опасно? — глаз Флоры увлажнился.

— Еще один роббер? — Бланко призывал игроков в бридж к порядку. — И кончайте свои шуточки, иначе я не смогу удержаться в игорных домах Европы и не прокормлю себя в мире моего кузена Типа. Мне нужна помощь девочек.

— Хорошо, Хьюберт, — отозвалась Элизабет. — Но расскажи нам о кузене и его мире. Мы же не знаем твоего секрета.

— А здесь нет секрета, — проговорил с пола Космо. — Он всем рассказывает, кто согласен послушать о том, в какое дерьмо он его засунул.

— Не употребляй этого слова, Космо. Расскажи нам, Хьюберт, про своего кузена, — попросила мадам Тарасова.

— Только покороче, — не унимался Космо, — я и так знаю наизусть.

— Тихо, — призвала Элизабет. — Мы хотим послушать.

— У моего кузена, старикана, было шесть сыновей. Отец мой числился отдаленным наследником. Моего отца убили. Потом убили шесть кузенов, сыновей старика. Вот и все.

— Да, война, жертвы… — проговорила Энн.

— Все войны такие, — пробормотала Элизабет, — продолжай, Хьюберт.

— Переходи к предкам, — снова подал голос Космо с пола.

— Ладно, — сказал Хьюберт. — Проблема в том, что дом кузена переходит к ближайшему наследнику мужского пола, то есть ко мне, но не деньги. И этот старый ублюдок ведет дела так, что пока дойдет до наследования, у меня ничего не останется. И я не смогу даже продать это проклятое место, потому что завещание составлено хитро. Теперь вы поняли, почему мне надо срочно учиться делать деньги?

Все откровенно ахнули.

— Бедный Бланко, несчастный Хьюберт.

— Вдобавок к этому, — сообщил Хьюберт, — меня заставили взять его имя — Уайт — к отцовской фамилии Виндеатт. Двустволка какая-то. Смешно.

— Только в том случае, если ты социалист, — поддразнивал Космо своего друга.

— А на что похоже это старое чудовище? — спросила Энн. — Если бы он знал тебя лучше, он бы поменял свою волю, он был бы просто очарован.

— Он абсолютно не хочет меня видеть, — сказал Бланко.

— Ну прямо маленький лорд Фаунтлерой [3] Герой повести Ф. Бёрнетта „Маленький лорд Фаунтлерой“. , — проговорила Флора.

Космо взорвался от смеха и ударился головой о пианино.

— Ох!

— Значит, ты милорд? — в глазах Тарасовой блеснул интерес.

— О как остроумно, очень остроумно! — воскликнул Космо, все засмеялись, кроме мадам Тарасовой. Космо перегнулся через стульчик, обеими руками схватил Флору за голову и поцеловал. Флора отпрянула, когда Бланко нацелился ударить своего приятеля. Между друзьями вдруг проскочил заряд гнева, такое часто случается у маленьких детей, не поделивших игрушку.

В этот момент в дверь тихо постучали и вошел Феликс.

— Я стучал в наружную дверь, но у вас тут такой шум, что вы меня не услышали. Простите, мадам, мать послала меня поискать сестер. А что здесь такое? — спросил он. — О, я вижу. Те, кого не пускают в казино, открыли свое. Ну что ж, у вас есть все — карты, триктрак. — Он осматривал комнату. — И даже шар для предсказаний. Вон тот, хрустальный. А вы предскажете нам нашу судьбу, мадам? — и он прошел мимо сестер, снял шар с каминной полки.

Мадам Тарасова отняла его у него и вернула на место.

— Я не предсказываю судьбу, — проговорила она напряженным голосом. — Это просто украшение.