Ги Кар - Жрицы любви

А на улице Фезандери продолжалось следствие.

— Можете рассказать нам, сестра, как это произошло?

— Я ничего не видела, господин инспектор! Я нашла бедную Агнессу в том виде, в каком вы ее видите сейчас.

— Вы договорились встретиться?

— Да. Нам надо было уточнить некоторые детали ее бракосочетания, которое должно было состояться послезавтра в нашей часовне.

Она упомянула все то, что можно было назвать — ни слова больше. Теперь полиция будет знать об обручении и предстоящей свадьбе с американским офицером.

— У вас есть ключ от квартиры, сестра?

— Нет. Я здесь раньше никогда не бывала. Но из-за свадьбы…

— Кто же открыл дверь, когда вы позвонили?

— Никто… мне не пришлось звонить, дверь была открыта. Это меня сразу удивило. Я вошла… Кроме Агнессы, здесь никого не было.

— Значит, убийца в спешке даже не успел закрыть за собой дверь… Подозреваете ли вы кого-нибудь?

— Да.

За этим категорическим ответом последовало молчание…

— Расскажите, сестра. Все, что знаете.

И мнимая Элизабет рассказала о том, как накануне к ней пришла «покойная Агнесса» и поведала о существовании некоего месье Боба, о котором до того дня ничего не рассказывала… Она говорила, а инспектор заполнял протокол. Когда она замолчала, он сделал вывод:

— Очень похоже на сведение счетов.

Затем обратился к одному из сотрудников и спросил:

— Вы еще не получили результаты проверки отпечатков пальцев?

— Пока нет.

— Соедините меня с отделом.

Он взял трубку.

— Алло! Это ты, Дювре? Посмотри-ка в картотеке, нет ли там материалов о некоем Робере, по кличке «месье Боб», который выдавал себя также за Жоржа Вернье, коммерсанта, специализирующегося на импорте и экспорте? Перезвони мне сюда.

— А что это за картотека? — с наивным видом спросила монахиня.

— Ну, разумеется, сестра, это не по вашей части! Специальная картотека содержит сведения о представителях преступного мира, в ней много имен… Но вернемся к преступлению: итак, у вас создалось впечатление, что Боб задушил вашу сестру, потому что пришел в ярость от того, что она собиралась оставить его, выйдя замуж за американца?

— Да, это так…

— Вполне вероятно, но пока еще не факт. Если этот человек не новичок в своем деле, как вытекает из вашего рассказа, — он не мог так поступить. Зачем ему подвергать себя подобному риску? Такие люди предпочитают действовать осторожно. И никогда не оставляют улик! Разве что он совершил это в припадке слепой ярости? Вот единственно возможное объяснение. Как вам кажется, сестра, Агнесса сильно любила своего жениха?

— Да, и мечтала освободиться из-под власти Боба. Благодаря замужеству с американским офицером эта цель едва не была достигнута.

— По-видимому, месье Боб угрожал ей. Не исключено также, что он просто хотел наказать вашу сестру… Но довольно-таки неуклюже взялся за дело… У вас есть фотография сестры?

— Нет.

— Вероятно, у вас нет и фотографии ее сожителя?

— Какое отвратительное слово, господин инспектор!

— Знаю, сестра. Но если судить по вашему рассказу, то кем еще мог быть для нее месье Боб в течение трех лет? Представляю себе, как ужасно обнаружить такой обман со стороны родной сестры, которой полностью доверяешь с раннего детства!

— Агнесса никогда не обманывала меня… Просто она боялась меня огорчить и потому ничего не рассказывала раньше.

— Может быть… Поставьте себя на ее место: нелегко ведь признаться сестре-монахине, да к тому же и единственной родственнице, что ведешь такую жизнь! И то, что она наконец решилась на это вчера вечером, за двое суток до свадьбы, свидетельствует, что она дошла до последнего предела и чувствовала себя затравленной «покровителем»… Как жаль, что ей не достало мужества рассказать обо всем раньше, сестра! Скольких бы неприятностей избежали мы все, и в первую очередь вы!

— Не говорите обо мне. Мое сердце знает, что Агнесса — всего лишь жертва.

— Хорошо, что у вас есть опора в религии, сестра! Вера позволяет все перенести! Кроме того, вы видели уже столько несчастий вокруг вас и среди ваших стариков…

Монахиня опустила глаза.

Раздался телефонный звонок. Инспектор взял трубку:

— Алло! Да, это я… Слушаю.

Невидимый собеседник о чем-то долго говорил. Прежде чем повесить трубку, инспектор сказал ему:

— Это проясняет дело… Спасибо.

И обернувшись к монахине, добавил:

— Выходит, сестра не сказала вам настоящего имени этого господина.